Экипаж «Адефáгоса» взирал на него с суеверным страхом. Этот зверь, управлявший своим кораблём так, будто вдохнул в него душу, умевший почти без смены парусов настичь обречённую жертву, а теперь неподвижно застывший на мостике, вызывал своей угрюмостью смятение даже среди бывалых моряков.
Всю ночь пиратский корабль кружил вокруг противника, не отвечая на выстрелы то и дело безуспешно грохотавших пушек. Но, когда звёзды стали бледнеть, а воды залива порозовели от первых лучей зари, на «Адефáгосе» вновь прогремел голос белого лиса.
— Ребята! — крикнул он. — По местам! Поднять флаг!
Перестав описывать круги вокруг имперского корабля, «Адефáгос» двинулся прямо на него с явным намерением подойти вплотную.
Большой чёрный стяг с эмблемой пиратов взвился на вершине бизань-мачты, где его наглухо прибили матросы в знак того, что они намерены во что бы то ни стало победить или погибнуть, не сдаваясь в плен.
Артиллеристы на баке нацелили пушки на врага, а пираты, просунув мушкеты в щели между матрацами, приготовились засыпать противника пулями.
Убедившись, что все на местах, Деóн белый взглянул на марсовых, поспешно взбиравшихся по вантам и кинули клич:
— Звери моря! Действуйте по своему усмотрению! Да здравствует морская вольница!
Три мощных «ура!» грянули на палубе пиратского корабля, смешавшись с грохотом обоих пушек.
Встав по ветру, линейный корабль ринулся навстречу пиратам. Должно быть, им управлял смелые и отважные звери, ибо обычно имперские корабли старались держатся подальше от пиратов с Такари́гуа, зная по опыту, что с этими головорезами дела плохи.
В тысяче футов вновь завязалась яростная перестрелка. Меняя галсы, имперский корабль изрыгал то справа, то слева огонь и клубы дыма.
Это была огромная трёхпалубная шхуна с полной парусной оснасткой, с высоким бортом, вооружённая четырнадцатью пушками, — настоящий боевой корабль, возможно отделившийся из-за срочных дел от эскадры адмирала Сальгáра.
На корме, на капитанском мостике стоял капитан-росомах в расшитом жёлтом мундире, с саблей в лапах, окружённый помощниками. На палубе было тесно от матросов.
Гордо поблёскивая имперским штандартом, поднятым на грот-мачте, мощный корабль, извергая гром и молнии, бесстрашно шёл навстречу «Адефáгосу».
Несмотря на гораздо меньшие размеры, пиратский корабль упрямо шёл вперёд, невзирая на сыпавшиеся ядра. Он всё больше ускорял свой ход, огрызаясь носовыми пушками и ожидая, быть может, подходящего случая, чтобы разрядить все двенадцать пушек, стволы которых торчали из бортовых люков. Ядра засыпали его палубу, пробивали борта, залетали в трюм, на батареи, мешали манёврам и опустошали ряды пиратов на баке. Но «Адефáгос» не снижал скорости и по-прежнему смело лез на абордаж.
В четырёхстах метрах меткие стрелки пришли на помощь артиллеристам, прошив пулями палубу вражеского корабля.
В скором времени их шквальный огонь должен был нанести имперцам непоправимый урон, ибо, пираты стреляли без промаха.
От пуль их мушкетов погибало больше врагов, чем от огня пушек. Пираты косили бортовых стрелков десятками, не щадили прислугу носовых пушек и офицеров с капитанского мостика.
Не прошло и десяти минут, как мало кто остался в живых из имперцев. Пал в бою и отважный капитан-росомах, ещё до того как оба корабля вплотную подошли друг к другу.
Но засевшие в трюмах моряков было значительно больше, чем палубных матросов. Так что победу предстояло ещё завоевать.
В двадцати метрах друг от друга оба корабля круто развернулись и встали бортом друг к другу. Тут же послышался голос белого лиса, перекрывший грохот вражеских орудий:
— Грот и грот-марсели готовь! Вынести фок на ветер! Обтянуть бизань…!
От резкого поворота штурвала «Адефáгос» качнулся и упёрся в ванты бизань-мачты имперского корабля.
Белый лис соскочил с полубака и, размахивая саблей и пистолетом, закричал:
— Ребята! На абордаж!
Комментарий к Глава 10
Морской бои подошёл к концу. Но впереди абордажный бой! Постараюсь его не затянуть, как это случилось с этой главой.
========== Глава 11 ==========
Глава 11
При виде капитана и Моргана, устремившихся к вражескому судну, которому некуда было деваться, пираты все, как один, ринулись за ними.
Побросав огнестрельное оружие, почти бесполезное в рукопашной схватке, и вооружившись абордажными саблями и пистолетами, они лавиной хлынули вперёд, сметая всё на своём пути.
С помощью своевременно брошеных абордажных дреков моряки стали подтягивать корабли друг к другу, но некоторые смельчаки, сгорая от нетерпения, взобрались на бушприт и, ухватившись за найтовы и кливера или спустившись вниз по канатам, прыгали на палабу вражеского корабля.
Но тут они неожиданно встретили сильное сопротивление. Из люков, яростно размахивая оружием, повалили трюмные матросы.
Всего их было около сотни. Предводительствовали оставшиеся в живых офицеры, бомбардиры и их помощники.
В один миг рассыпались они по палубе, забрались на полубак, отбросили тех пиратов, что оказались на корабле в числе первых, в то время как другие, овладев полуютом, в упор стреляли из палубных пушек, обрушив на пиратский корабль ураганный картечный огонь.
Оба корабля, притянутые абордажными дреками, касались бортами друг друга. Деóн белый не стал медлить. Перескочив через борт, он бросился на палубу имперского корабля.
— За мной, звери моря! — воскликнул он.
Морган последовал его примеру, следом за ними хлынули стрелки, в то время как марсовые изо всех сил швыряли с рей и вантов гранаты, стараясь попасть в толпу имперцев и расстрелять их из пистолетов и мушкетов. Поднялся невообразимый, адский грохот.
Борьба разгорелась со страшной силой.
Деóн белый трижды водил своих зверей на штурм полуюта, где засели около семидесяти имперцев, но трижды их отбрасывали назад, сметая огнём из обеих пушек. Моргану также не удалось овладеть полубаком.
Осаждённые сражались с не меньшим пылом, чем нападавшие. Понеся ужасные потери от пуль мушкетов, имперцы, ряды которых заметно редели, оказались сопротивление, предпочитая смерть позорному плену.
Они не дрогнули и тогда, когда с матч пиратского корабля на них обрушились гранаты. Возле них выросла целая гора убитых и раненых, но огромное полотнище имперского стяга по-прежнему реяло на грот-мачте. Силы обороняющихся были, однако, на исходе. Разъярённые неожиданным отпором, пираты во главе с капитаном, сражавшимся в первых рядах, в последнем порыве устремились на штурм полуюта. Вот они взбираются по вантам, прыгают на врага с бизань-штага, проникают в его стан через кормовые проходы, хватаются за шкоты, перебегают по фальшборту, наседая со всех сторон на последних защитников несчастной боевой шхуны.
И вот Деóн белый врывается в группу оставшихся имперцев. Отбросив абордажную саблю, он обнажает шпагу.
Его клинок со свистом рассекает воздух, парируя удары, направленные ему прямо в грудь, разит и колет направо и налево. Никто не может устоять перед его натиском, его удары неотразимы. В толпе противника образуется брешь, она становится всё шире и шире.
Тем временем Морган вместе с толпой пиратов теснит своих противников.
Захватив шканцы, он готовится расправиться с немногими оставшимися в живых, с отчаянной яростью защищающими штандарт корабля, развевающегося на бизань-мачте.
— Добьём их, ребята! — воскликнул Морган с жаром.
Но его остановил белый лис.
— Моряки! Врагов убивают, но побеждённым даруют жизнь! Сдавайтесь! — воскликнул Деóн белый, приближаясь к имперцам, сгрудившимся возле штурвала. — Отважных ждёт пощада!
Огромный бык, в жёлтом мундире, и с рассечённым плечом, единственный оставшийся в живых из командирских чинов, выступил вперёд и бросил на палубу окровавленный топор.