Когда в полдень на следующий день группа снова тронулась в путь, они чувствовали себя гораздо более усталыми, чем накануне вечером. Ким заявил, что он не выдержит и двух часов, если ему не попадётся что-нибудь съестное, хоть дюжина жаб, которых можно изжарить. Венс предпочёл бы хорошее жаркое из попугаев, но их не было видно в этом проклятом лесу.
Путники шли, или, вернее, еле тащились, часа четыре вслед за белым лисом, который не сбавлял хода, словно обладал сверх звериной силой, как вдруг неподалёку от них послышался звук выстрела.
Деон мгновенно остановился.
— Наконец-то! — воскликнул он, обнажая решительно шпагу.
— Подавится мне ядром! — обрадовался Венс. — Кажется, на этот раз они близко.
— Надеюсь, они от нас не уйдут, — откликнулся Ким. — Мы их свяжем покрепче, чтобы помешать им заставить нас снова гнаться за ними целую неделю.
— Из мушкета стреляли не более чем в полмили от нас, — сказал имперец, точно определив характер и расстояние выстрела.
— Да, — подтвердил белый лис. — Через четверть часа убийца моих братьев, надеюсь, будет в моих лапах.
— Можно дать вам совет, капитан. — сказал леопард.
— Пожалуйста.
— Попробуем заманить их в ловушку.
— А именно?
— Надо притаиться в густых зарослях и захватить их врасплох, чтобы дело кончилось без кровопролития. Их шесть или семь, а нас только пятеро, и все мы обессилены.
— Вряд ли они отважнее нас, тем не менее я принимаю твой совет. Давайте нападём на них внезапно, чтобы у них не было времени для защиты. Держите оружие наготове и бесшумно идите за мной.
Пираты перезарядили мушкеты и пистолеты и затем стали красться друг за другом, обходя кустарники, корни и лианы и стараясь не шуршать сухими листьями и не ломать веток.
Болотистой местности, казалось, уже пришёл конец. Снова стали попадаться вековые деревья, встречались кое-какие птицы: попугаи ара, канинде, туканы. Киму очень хотелось подстрелить одного и съесть хоть сырым, но стрелять было строго запрещено, чтобы не насторожить губернатора и его охрану.
— Я ещё возьму своё! — бормотал он. — Вот кончим дело, я настреляю столько дичи, что её и за полдня не съешь.
Занятый мыслями о мести, белый лис, казалось, не замечал произошедшей перемены. Он то змеёй вился меж кустов, то резко бросался навстречу опасностям, напряжённо вглядываясь вдаль, отыскивая своего смертельного врага.
Он даже не оборачивался, чтобы убедиться, идут ли за ним его товарищи, словно был уверен, что и один сможет выступить против армии врага и победить ненавистного всей его душой предателя.
Двигался он совершенно бесшумно: ни один лист не зашуршал под его ногой, ни единая ветка не качнулась от его неосторожного движения, фестоны лиан оставались столь же неподвижны, как и до его появления, а сухой валежник не трещал, когда он ужом скользил меж огромных корней девственного леса. Ни усталость, ни многочисленные лишения не могли подорвать его могучий организм.
Вдруг он остановился, направив вперёд пистолет и подняв шпагу клинком кверху, словно собирался броситься на врага в неудежимом порыве.
Из зарослей доносились голоса двух зверей.
— Диего, — говорил кто-то умирающим голосом, — ещё глоток воды, только один… прежде чем я закрою глаза.
— Не могу, — хрипло отвечал другой. — Не могу, Мануэль…
— А они далеко, — проговорил первый.
— Наша песенка спета, Мануэль… Эти Кабри… нанесли мне смертельную рану. Зверь-Покровитель! Да примешь ты душу мою в чертоги свои!
— А меня… меня лихорадит… я умираю…
— Когда… они вернутся… то нас уже не будет… в живых.
— Озеро… близко… а «дикий»… знает… где лодка… Эй, кто там?
Деон белый ринулся в кусты с обнажённой шпагой, готовый пронзить невидимого врага.
На поляне, под огромным деревом, лежали два взъерошенных, истощённых солдата, покрытых рваными тряпками. Изодранные жёлтые мундиры красноречиво говорили о их принадлежности к имперцам. При виде вооружённого зверя они с большим трудом привстали на колени, пытаясь дотянуться до лежавших рядом с ними мушкетов, однако тут же повалились на бок, словно их оставили последние силы.
— Не шевелитесь, или я вас убью! — грозно вскричал белый лис.
Один из двух солдат, койот рыже-серебристого окраса с небольшими подпалинами под глазами, приподнялся и сказал с натянутой улыбкой:
— Эх, кабальеро! Вы убьёте всего лишь… умирающих!
В этот момент появился леопард, а за ним медведь и оба пирата. При виде умирающих горестный возглас вырвался из груди пятнистого:
— Мануэль! Диего! Бедные мои друзья!
— Хосе? — воскликнул второй солдат, среднего возраста полосатый енот.
— Это я, друзья, а со мной…
— Молчи! — приказал белый лис. — Говорите, где Ван Кульд?
— Губернатор? — спросил койот, которого звали Мануэль. — Он ушёл три часа тому назад.
— Один?
— С «диким», служившим нам проводником, и двумя офицерами.
— Далеко он сейчас?
— Вряд ли он ушёл далеко.
— Его ждут на берегу озера?
— Нет, но «дикий» знает, где можно достать лодку.
— Друзья, — сказал Деон, — надо спешить, иначе он уйдёт от нас!
— Капитан, — взмолился Хосе, — неужели вы хотите, чтобы я бросил своих товарищей? Озеро рядом, моя миссия, следовательно, окончена, и ради спасения этих несчастных я отказываюсь от своей мести.
— Что же, это можно понять, — ответил белый лис, дружески хлопнув имперца по плечу. — Ты волен делать всё, что хочешь, но боюсь, что твоя помощь опоздала.
— Может быть, мне удастся их спасти, капитан.
— Хорошо, я оставляю тебе в помощь Шоко. А мы продолжим погоню за Кульдом.
— Мы увидимся в Гибритаре, капитан, обещаю вам.
— Есть запасы пищи у твоих друзей?
— Несколько сухарей, кабальеро, — ответили оба солдата.
— Этого достаточно, — буркнул Ким.
— И немного молока, — добавил леопард, бросив быстрый взгляд на дерево, под которым лежали имперцы из охраны Ван Кульда.
— Мне больше пока и не требуется, — ответил Ким.
Пятнистый сделал ножом глубокий надрез в стволе дерева, которое было, правда, не млечным деревом, а массарандубой, то есть близкой его родственницей, выделяющей густой белый и очень питательный сок, пахнущий молоком. Впрочем, соком массарадубы нельзя злоупотреблять, иногда он вызывает серьёзные недомогания.
Наполнив фляжки пиратов, он дал им несколько сухарей и добавил:
— Спешите, кабальеро, или губернатор снова уйдёт от вас. Надеюсь увидеться с вами в Гибритаре.
— Прощай, Хосе, — промолвил белый лис, снова пускаясь в путь. — Буду ждать тебя там.
Венс и Ким, слегка подкрепившись свои силы фляжкой сока и наспех проглоченными сухарями, бросились вслед за белым лисом, стараясь не отставать от него.
Деон белый всё больше ускорял свой шаг, чтобы наверстать разрыв в три часа, отделявший его от беглецов, и добраться засветло до берега озера. Было уже пять часов пополудни. Времени, следовательно, оставалось очень мало.
К счастью, лес становился всё более редким. Деревья больше не являли собой единой массы, оплетённой лианами, а стояли отдельными группами, так что пираты могли двигаться быстро, не теряя драгоценного времени на прокладывание пути в зарослях.
Близости озера уже чувствовалось. Воздух стал свежее, запахло солью, появились первые морские птицы, в изобилии водившиеся на берегах озера Кайбо.
Деон белый двигался всё быстрее, боясь упустить беглецов. Он почти бежал, подвергая суровому испытанию ноги Кима и Венса.
В семь часов вечера, к моменту захода солнца, видя, что его спутники отстают, белый лис дал им четверть часа отдыха, во время которого они опустошили свои фляги и доели последние сухари.
Деону, однако, не сиделось на месте. Пока Венс и Ким отдыхали, он осмотрел окрестности в поисках следов беглецов и отклонился к югу, надеясь услышать там выстрелы или шум, который говорил бы о близости предателя.