— Вернемся к хорошим новостям.
— Как ты и сказал, их было трое. Ледяной, резиновый и третий, умеющий создавать призрачных двойников.
Ледяной Рыцарь, Великий Змей и Дубликатор. Почти тот же состав, что и меня прессовал.
— Я специально выбрал место, где потеснее и куча мебели стоит, чтобы им было там не развернуться. Мне-то это не помеха, а вот этой троице пришлось тяжело. Так что спасибо тебе, Уборщик, за своевременное предупреждение.
— А плохая новость?
— Завтра мой первый бой на Арене. И поставят меня против тебя, то есть Уборщика.
Неприятно, но не смертельно.
— Вот только… в общем, меня вызвал к себе лично Хозяин и предложил работу. Очень хорошую работу. Но чтобы ее получить… — Виталик вздохнул, — Я должен завтра убить тебя на ринге.
Упс.
А ведь Семен оказался прав. Похоже, нашего Мерцающего действительно решили переквалифицировать в киллер. Все физические задатки для этого у него явно имеются. Осталось проверить его на профпригодность с моральной стороны.
Вот это уже по-настоящему неприятно, но по-прежнему не смертельно, хотя именно так и звучит.
— И ты согласился?
Виталик молча кивнул.
— Тогда зачем сюда пришел?
— Нормальный ты мужик, Рус. С правильными понятиями. Брата моего старшего напоминаешь чем-то. Не внешне, а… — он сделал неопределенный жест рукой, — Поэтому я хочу, чтобы ты знал: если выйдешь завтра на бой, то я тебя убью. А остальное уже решать тебе…
Глава 19. Двойной засланец
Забавно, что о своей будущей смерти мне пришлось узнать именно таким образом и задолго до «официального» объявления о моем выходе на Арену. Время полуночного созвона с Базой застало меня еще в компании двух призраков, один из которых по прежнему смирно сидел в рюкзаке у стены, даже не думая показываться перед гостем.
Я вкратце озвучил Руперту новости и даже получил одобрение на «кровавое самоубийство» руками Мерцающего. Мне даже показалось, что мерзкий ирландец получает удовольствие от всего этого процесса.
— Я согласен… — заявил я, вернувшись из ванной, где и общался со своим куратором.
Виталик явно был удивлен моим ответом. Впрочем, любой на его месте отреагировал бы также.
— Умереть?
— Нет. Получить достаточно смертельных ран, чтобы ты выполнил свое поручение. А я — попал туда, куда мне нужно.
Мой гость понимающе усмехнулся:
— Что, уже наслышался сказок о нашем чудо-докторе?
— Из первых рук, от приятеля-гладиатора. А ты откуда о нем знаешь?
— Так ведь моя хоз… Тамара ведь ни одного боя не пропускает, ну и я с парой телохранителей таскаюсь за нею, разумеется. Внутрь меня не пускают, но ребята мне рассказывали о том, как покойники спустя какое-то время снова выходят на Арену. Целехонькие.
Выходит, телохранители этой Тамарочки-Давалочки помнят все случившееся в деталях, а не в смутных образах и ощущениях, как я. И сама она, скорее всего, тоже.
— Только ты учти, что этот доктор — человек Хозяина, и без его указки даже прыщ на жопе выводить не станет. И лечит он только гладиаторов. Так что если тебе или кому-то из твоих близких нужна помощь чудо-доктора, то лучше поищи среди каких-нибудь бурятских шаманов или экстрасенсов.
— У меня друг пропал, — пошел я в ва-банк, сжимая в кармане распылитель со «Стирателем памяти».
— Уверен? Он мог просто временно отойти от дел. А то и вовсе завязать.
— На звонки не отвечает, дома не появляется… И все это после того, как его в очередной вынесли с Арены. Так что не такой уж и волшебник этот ваш доктор. Да и где гарантия, что я тоже уйду живым и его процедурного кабинета?
— Нет, — Виталик уверенно качнул головой, — Если тебя решат вывести из игры, то не физически. Ты просто забудешь об Арене, клубе самоубийц и всем, что с этим связано. Может быть, даже вернешься в свой Мухосранск и будешь жить, как и раньше. Тискать сисястых учителек и раздавать подзатыльники школоте.
— Тебе-то откуда знать?
— Так ведь у Тамары муж — как раз один из таких «бывших». Сколотил состояние на боях и ставках, а потом решил умыть руки. Обратился к Хозяину и вуа-ля: теперь он самая обычная шишка из шоу-биза. О своем славном гладиаторском прошлом даже и не вспоминает, но зато знает, кому обязан своим положением и связями.
— Как это?
— А ты много помнишь о своем первом бое на Арене?
— Почти ни хрена, — не стал врать я.
— Вот именно. И это просто массовое наваждение. А есть инструменты, которые работают куда тоньше и глубже.
— А не слишком ли ты много знаешь для простого любовника этой твоей Тамарочки?