– Итак, давай еще раз все выясним. – Он задрал мальчишке подбородок и заставил смотреть прямо себе в глаза. – Твои мать и отец купили на твои обеденные талоны кокаин, а потом попытались и тебя заставить его попробовать. Именно так все было, ты уверен?
Джуд дернул головой, высвобождая свой подбородок.
– Я уже сказал, как это было. Так и было.
– И ты украл деньги, чтобы поесть?
Джуд вновь сосредоточился на своих теннисных тапочках.
– Джуд, на этот раз мне необходимо, чтобы ты сказал все начистоту, без вранья и недомолвок. Итак: ты поэтому украл деньги? Чтобы пообедать?
Мальчик пробормотал:
– Да… думаю, что да.
– Ты так думаешь?
– И еще потому, что я знал: если я это сделаю, они позовут тебя.
Кристофер поднялся со своего стула и присел на корточки перед Джудом.
– Послушай меня, о'кей? Потому что сейчас это действительно важно. Я не могу отправить тебя в приют без согласия родителей и не думаю, что они его дадут. Но у нас есть другая возможность. Я имею право забрать тебя из дома и оформить твое задержание в полицейском участке на двадцать четыре часа. Сразу же после этого воспитатель безнадзорных детей свяжется с окружным адвокатом, и начнется подготовка к слушанию твоего дела в суде. В этом случае тебе придется рассказать судье все, о чем ты только что поведал мне: о том, что твои родители пытались пристрастить тебя к кокаину. Ты согласен сделать это?
Когда дело заходило так далеко, дети часто отказывались давать показания против своих родителей; в последнюю минуту их охватывал страх лишиться и семьи, и крова.
– Так ты сделаешь это, Джуд?
Сквозь застилавшие глаза слезы Джуд разглядывал свои грязные руки.
– И тогда я смогу жить у тебя?
Не терзай же мне душу, малыш.
– Нет, не сможешь, Джуд. Но зато это даст мне хороший шанс стать твоим опекуном на время слушания в суде.
– Моим опекуном? – Джуд поднял на него взгляд.
– Да, и я смогу проследить за тем, чтобы в отношении тебя были приняты правильные решения и твои интересы не пострадали. Но ты должен понять: если мы начнем этот процесс – то есть если я оформлю твое задержание в полиции на сутки и выступлю с иском о защите прав ребенка – речь будет идти о том, чтобы навсегда отлучить тебя от родителей.
Джуд какое-то время обдумывал это предложение и вдруг подал свой слабый голосок в защиту матери, которая на самом деле не заслуживала права иметь ребенка.
– Моя мама… она иногда готовит ужин.
Крис почувствовал, как сдавило горло. Когда он заговорил, голос его звучал так, словно он пытался проглотить что-то в этот момент.
– Да, я знаю. Иногда они ведут себя как нормальные люди. Но чаще всего это не так. Они больны, Джуд, но отказываются от помощи. Может быть, если ты уйдешь от них навсегда, они изменятся. Мы подыщем тебе хороший приют, где тебя каждый день будут и купать, и кормить, давать деньги на обеды. Но выбор за тобой: ты должен сказать свое слово.
– А мы с тобой сможем иногда играть в баскетбол? И ходить в спортзал?
– Да, Джуд, сможем. Я сделаю все для этого.
Джуду было тяжело самому принять решение, так что Кристоферу пришлось сделать это за него. Он встал и положил руку мальчику на голову.
– Вот что я тебе скажу: на сегодня мы тебя забираем из школы. Подождешь меня здесь, хорошо?
В кабинете директора он застал Рэнди Вудворда, миссис Хьюберт и мисс Протеро – учительницу, у которой украли деньги. Он закрыл за собой дверь и сказал без всяких вступлений:
– Я намерен доставить его в полицию и назначить слушание дела в суде.
– Ты думаешь, это поможет? – спросил Вудворд.
– Я намерен подать петицию о защите прав ребенка.
– Петицию? – удивился Вудворд. – Ты уверен, что поступаешь правильно? Ведь тогда его попытаются отлучить от семьи. Ни один полицейский чин или работник патронажа не возьмет на себя такую ответственность, не будучи твердо уверенным в целесообразности такого шага.
– Он украл деньги, потому что его родители отобрали его талоны на питание, чтобы обменять их на кокаин, а потом попытались и Джуда заставить нюхать его.
Мисс Протеро – аккуратно подстриженная девушка, типичная американка, недавняя выпускница колледжа – заметно побледнела и ахнула. Миссис Хьюберт, сидевшая за своим столом, выглядела мрачной и задумчивой. Рэнди Вудворд спокойно сказал:
– Как бы мне хотелось привязать этих ублюдков тридцатифутовым кабелем к своему снегомобилю и покатать по лесам часа этак четыре.
Кристофер ответил:
– Вся беда в том, что, стоит им прийти в себя, они тут же опять тянутся к своему зелью. Мальчику нужно хорошенько помыться и поесть. По-моему, он давно ничего не ел. Ему нужна и чистая одежда, которая вряд ли найдется в его доме. Ты свяжешься со службой патронажа? – спросил он Вудворда.
– Сейчас же, если миссис Хьюберт не возражает.
Та кивнула, сказав:
– Думаю, это лучший выход.
– Мисс Протеро?
Молодая женщина вышла из прострации. Вид у нее был неважный.
– Да, конечно, Бог мой, я и не подозревала, что у него дома так неблагополучно.
Кристофер обратился к Вудворду:
– Я сам отвезу его в приют, после того как ты свяжешься с патронажем. Мальчик меня знает. И не будет бояться.
– Конечно. Я рад, что ты взялся за это дело. Глядя на этих несчастных ребятишек, у меня сердце разрывается.
«У тебя сердце разрывается»… Господи, что тогда говорить о Кристофере. Он отвез запуганного малыша в маленький опрятный домик в юго-западной части Аноки и провел его по заснеженной дорожке к входу. Джуд смотрел прямо перед собой, на лице его застыло стоическое выражение. Тонкая джинсовая куртка, что была на нем, едва ли согревала его сейчас, в разгар зимы. Пока они шли к домику, Крис все вспоминал, как крепко прижимался к нему малыш в кабинете школьного воспитателя.