Когда мы попали в его квартиру, Игорь спал. В Киеве было всего девять вечера, но в Забайкалье уже близился рассвет. Но Игорь сразу проснулся и, как ни странно, тоже вроде совершенно не удивился нашему ночному появлению. Он, видимо, хорошо знал Олега и знал, что ожидать от него можно и не такого. Кроме того, он был другом Олега, а это говорило о многом, другом Олег называл далеко не каждого.
Игорь сразу стал действовать, спокойно и несуетливо. Точно так же, как и сам Олег. И Максим. И Маринка со Светулькой и Лапкой. Все они занялись моей раной.
Кровь уже не текла, сердце, которое было минуту назад в клочья разорвано пулей, билось. Слабо, с болью, с перебоями, но билось! И я был в полном сознании, уже не падал ни в какую Воронку, хотя от слабости не мог говорить, не мог даже пошевелить пальцем, был беспомощнее, чем младенец. И со мной, как с младенцем, все они терпеливо и умело возились.
Где только научились такому! Ну, Олег – понятно, его жизнь очень крепко потрепала и многому научила. Но остальные откуда?
Через десять минут я уже лежал в постели, раздетый, обмытый, перевязанный, и Маринка с ложечки пыталась поить меня приготовленным Игорем чаем с какими-то целебными байкальскими травами. И мне даже удалось проглотить пару ложечек этого горького, но совсем не противного отвара.
Потом глаза у меня стали слипаться, и хотя меня грызла тревога за всех их, я ничего не смог с собой поделать и заснул.
Сон был тоже странный, даже не совсем сон. Я крепко и беспробудно спал, но при этом чувствовал, как сквозь меня с хрустальным звоном проходит какой-то сказочный серебристый Свет, проходит и залечивает рану, успокаивает, без остатка уносит страх и тревогу за своих родных, вливает силу, спокойную уверенность. Свет этот лился с лезвия того самого Меча, которым Максим рубил Воронку. Во сне я видел, что Меч опять появился в руке сына.
Спасибо, сынок.
Какой же ты большой стал у меня. Совсем взрослый. И сколько же тебе пережить пришлось! И ведь ещё придётся, какие-то гады продолжают охотиться на тебя. Что же им надо, сволочам? Как мне помочь тебе, малыш?
Я приехал в Киев, когда узнал, что Максима выписали из больницы, перевели на амбулаторное “лечение”. Я приезжал и раньше, когда Максим был в больнице, но эти эскулапы так и не разрешили мне свидание с ним. Когда наконец я увидел сына, сразу понял, что никакой он не психбольной, что его вовсе не лечили там, а просто мучили. Он был полностью в здравом рассудке, совершенно нормален. Вот только в глазах его поселилась такая боль, совсем не детская, беспросветно-чёрная тоска, что мне просто захотелось умереть. Маленький ты мой, что же с тобой сделали?
Максим же старался не показывать, как ему тяжело и тоскливо, он очень не хотел никого расстраивать. Ему хотелось нести нам только радость, и он старался изо всех сил скрыть от меня весь ужас, который довелось ему испытать. И я старался делать вид, что верю ему. Так и обманывали мы друг друга целый день, до того момента, когда появился Олег. Появился, чтобы нас спасти, как это бывало с ним и раньше…
Проснулся я, когда был уже день, проснулся почти полностью здоровым, чувствовал только сильную слабость и головокружение. Рана исчезла, был лишь свежий рубец на груди, сердце билось ровно и без боли. Это было совершенно невероятно, но я этому почему-то совсем не удивился. Может быть потому, что уже успел стать свидетелем и участником таких событий, по сравнению с которыми даже полное излечение всего за несколько часов смертельной раны уже не кажется особенным чудом.
Игорь был на работе, Светулька спала, Лапушка мурлыкала у меня под боком, а все остальные сидели возле моей кровати.
Все они улыбались мне, но лица их были всё равно встревожены. Я потребовал от Олега, чтобы он объяснил, что происходит. И какая ещё опасность грозит моим родным.
Олег ответил коротко и чётко, чувствовалось, что он торопится, хотя и не показывает вида. Он рассказал, что случайно перешёл полгода назад дорогу самому Есаулу, и с той поры за ним упорно охотятся. Недавно эти выродки вычислили его и решили захватить Максима, чтобы, используя ребёнка как заложника, достать через него и Олега. А теперь, после того, как в нашей квартире осталось несколько трупов “есаульцев”, такая же охота начнётся и на Максима, и, само собой, на его родных. Рано или поздно найдут они всех нас и в этой сибирской глуши, на Есаула работают очень серьёзные люди, имеющие доступ к практически любой секретной информации. Но несколько дней в запасе у нас есть. А сейчас надо срочно заняться эвакуацией из Риги моей второй семьи, Илоны с Алёшкой и Денисом. Так что, если я чувствую себя более-менее сносно, мне надо отправляться с Олегом в путь.