– Папа, Сири уже никто не пользуется. Хотя ладно, я тогда сам сейчас посмотрю, – хмыкаю я, зная, что теперь-то он точно на крючке.
– Понятно, что это все происходило еще до моего рождения, но шестидесятые и начало семидесятых были золотым веком космических полетов. – Я ловлю его взгляд и даже отсюда вижу, как в глазах отца загораются искры. – Видишь ли, астронавты поселились в Клир-Лэйк и прилегающих районах, жили там все вместе, вместе веселились и оплакивали погибших, и в конце концов некоторые из них смогли «отправить Америку» на Луну и обратно. Ничего подобного раньше не происходило. Я знаю, вам плевать на «Падающие звезды», но уже тогда город кишел журналистами. В дни запусков нельзя было проехать по улице из-за всех этих пикапов прессы и толп фанатов. Будто в чертовом Голливуде.
– По-моему, ты мне как-то показывал газеты со статьями об этом.
– Я храню самые лучшие выпуски. Хотя, думаю, ничего хорошего им не светит. Но Америка тогда была просто одержима астронавтами. Вся страна затаила дыхание, когда познания в математике и безусловный талант спасли команду «Аполлона-13» после взрыва, который мог стоить им жизни. И люди рыдали, когда экипаж «Аполлона-1» заживо сгорел на испытательном стенде из-за неисправного провода и атмосферы, насыщенной чистым кислородом. – Какое-то время после этих слов в машине царит тишина. – Все они были настоящими американскими героями.
Я завороженно слушаю его рассказ. Оказывается, отцу это так интересно, а я и не знал. У него было несколько книг по этой теме; и ему явно нравилось летать на самолетах… Вот почему предстоящее путешествие длиной в восемь миллиардов миль привело меня в такое смятение. Неужели он действительно об этом мечтает? А я никогда не обращал на это внимания.
– Это круто, папа.
– Ты так думаешь?
Мама смеется и мягко кладет руку отцу на колено. Я чувствую, как между нами устанавливается некая связь. Становится теплее на сердце, и на какое-то мгновение мы все улыбаемся. Я припоминаю, когда в последний раз нам было так хорошо от общения друг с другом. Никаких криков. Никаких хлопающих дверей и громкой музыки, которая бы все заглушала.
Понимаю, долго это не продлится. Я хорошо знаю родителей, поэтому задаюсь вопросом: правда ли мы счастливы или просто смирились с неизбежностью? Однако я просто наслаждаюсь моментом и выискиваю в Сети старые фотографии папарацци и ролики «Падающих звезд». Меня интересует выражение лиц участников: четкое, отработанное и безупречное. Неужели они так хорошо притворяются? Или действительно рады во всем этом участвовать? Пытаюсь отыскать хоть какие-то недостатки, но не могу понять, что скрывается за этими декорациями. Пока мне на глаза не попадается откровенный снимок с одной из вечеринок – похоже, очередная тусовка в доме Такеров. На фото Грейс красуется в облегающем красном коктейльном платье элегантного фасона; она так искренне улыбается, что волей-неволей хочется к ней присоединиться. Но на заднем плане…
– Леон, – произношу я.
Мама оборачивается.
– Что такое?
– О, ничего. – Я возвращаюсь к фото. – Просто задумался.
Он сидит на диване, его лицо освещено сиянием экрана телефона. Леон смотрит мимо камеры, наблюдая за разворачивающимся зрелищем. Вид у него задумчивый, что привлекает мое внимание.
«Он интересен мне исключительно с журналистской точки зрения», – мысленно напоминаю я себе, хотя вид прищуренных глаз Леона и четких очертаний подбородка пронзают мое сердце. Конечно, в Леона легко влюбиться из-за безумно смазливой внешности, но больше всего меня притягивает выражение лица этого парня.
В этих глазах горит огонь, и во мне разгорается надежда – возможно, он такой же циник, как и я. У меня перехватывает дыхание, рука непроизвольно тянется к фотографии. Вероятно, это просто разыгравшееся воображение, но я еще надеюсь, что в этом городке хоть кто-то может стать моим союзником.
А может быть… и не только союзником.
Глава 5
Что ж, хвалите меня: я пережил двадцать четыре часа поездки на машине. Две ночи подряд пришлось провести в паршивых отелях – поверьте, самый достойный отель в Хиггинсвилле, штат Миссисипи, по нью-йоркским стандартам в лучшем случае лишь трехзвездочная халупа с отрицательным рейтингом. Я выжил, ночуя в одном номере вместе с родителями, в крохотных комнатенках с тонкими стенами и двумя двуспальными кроватями.
Мне пришлось пройти, образно выражаясь, через ад, и что в награду? Натуральный ад по прибытии. Клир-Лэйк, штат Техас, температура за бортом – девяносто два градуса[13].