Закончив говорить, я сел и внимательно изучал реакцию советников. Мещерский, Кутайсов и неназванная дама явно заинтересовались и даже воодушевились. На другой половине стола реальный интерес проявил только министр Императорского Двора Голицын. Оно и понятно — наверняка ему придется все это организовывать.
Федор Николаевич обратился к Рюмину:
— Иван Петрович, раз Алексей Иоаннович принимает наши условия, полагаю, именины цесаревича вполне подойдут. Это будет небольшой закрытый праздник в Царском селе, на котором будут присутствовать члены семьи, советники, придворные и гости. Вы также будете приглашены как родственник его императорского величества. В июле, как раз через десять дней. — Он обернулся ко мне. — Этого ведь хватит, чтобы восстановить силы, Алексей Иоаннович?
Я украдкой покосился на матушку. Хорошая новость — нас уже пригласили на семейное мероприятие. Это прогресс. Плохая — они создадут все условия для того, чтобы мой позор, если я не справлюсь, был грандиозным.
Матушка на миг поджала губы, но затем вернула любезную улыбку.
— Мы с благодарностью принимаем приглашение на именины цесаревича и ждем официального подтверждения. Мой сын будет готов.
Я коротко кивнул.
— Непременно буду, почтенные советники.
Секретарь Рюмин что-то записал в роскошной записной книжке с золотым срезом и обменялся парой знаков с великим князем.
— В таком случае решено, — сказал дядя. — Благодарим вас за аудиенцию и согласие. Официальное приглашение будет направленно дворцовой почтовой службой в ваш особняк.
Нам намекнули, что встреча была закончена. Мы с матушкой поднялись, я поклонился, а она вновь присела в реверансе, и после церемонии прощания нас наконец-то выпустили из Белого зала.
У стен были уши. Главное — ничего в стенах Зимнего не обсуждать. Поэтому вышли мы молча, лишь обменявшись парой взглядов.
В соседнем зале нас дожидался обер-камергер Шрюмер.
— Ваша светлость! — он раскраснелся не то от переживаний, не то от жары. — Как все прошло?
— Вполне неплохо, — отозвалась матушка. — Благодарю за гостеприимство, Борис Владимирович.
— Здесь один из слуг великого князя, — Шрюмер покосился на лакея в ливрее другого оттенка. — Искал его светлость. Говорит, есть послание для Алексея Иоанновича.
Матушка кивком разрешила слуге подойти. Лакей поклонился.
— Ваша светлость, я послан великим князем Андреем Федоровичем с приглашением отобедать в компании его императорского высочества и его семьи сегодня через полчаса. Его императорское высочество просит вас оказать честь и будет счастлив также видеть за трапезой ее светлость Анну Николаевну. Обед состоится в столовой Малого Эрмитажа, форма одежды — повседневная. Если вы согласны, я буду счастлив проводить вас в соседнее здание.
Кузен Андрей не забыл о своем намерении. Но решил выкрутиться и не тащить меня в «Царскую забаву», а проявить гостеприимство. Ничего, я все равно там однажды окажусь и оплачу счет. Что-то мне подсказывало, что теперь мы с кузеном Андреем будем общаться часто.
Матушка ждала моей реакции.
— Я бы с удовольствием принял приглашение его императорского высочества, — сказал я, глядя на нее. — Мы сможем отложить наши планы на час-другой?
Светлейшая княгиня тоже быстро прикинула, что отказываться от приглашения не стоило.
— Все наши дела подождут, дорогой сын. Я бы тоже с удовольствием отобедала в компании племянника. Сообщу слугам, что мы задержимся во дворце.
Лакей снова поклонился.
— Мы предупредим вашу свиту, ваша светлость. Если вы готовы, прошу следовать за мной.
Обер-камергер покачал головой.
— Повезло вам, ваша светлость. В Малом Эрмитаже своя кухня — они готовят только для семей императора и великого князя. Даже повседневные обеды там роскошные… Желаю вам провести время с удовольствием.
— Благодарю, Борис Владимирович, — лучезарно улыбнулась матушка и на прощание пожала руку обер-камергеру. — Надеюсь на скорую встречу.
Шрюмер пожал руку и мне.
— Добро пожаловать в Зимний, ваша светлость, — шепнул он. — Надеюсь увидеть вас здесь снова как можно скорее.
Он мне понравился, этот Шрюмер. Да, должность обер-камергера была почетной и предполагала много пафоса, но Борис Владимирович показался мне довольно приземленным и не испорченным бриллиантами человеком, как это бывает с теми, кто лишь недавно выбился в люди. Кроме того, он явно хорошо относился к матушке, и в моих глазах это автоматически добавляло ему очков.