Бабушка хмыкнула.
— Да… Натерпится с тобой Федор со своими регентами. Но Федор и меня не волнует. Ты сейчас здесь разговариваешь со мной потому, что я пекусь о Николае и Петре.
— Выходит, у вас с Советом регентов одни и те же заботы. Быть может, вам стоит объединить усилия?
— Не паясничай, Алексей, — раздраженно отмахнулась старушка. — Я уже поняла, что на язык ты остер. Один — один, матч окончен. Теперь поговорим серьезно.
Что ж, это в какой-то степени можно было считать достижением. Бабушка таки до меня снизошла. И не просто, чтобы на меня поглазеть, а у нас тут, оказывается, серьезный разговор намечается.
— Внимаю, ваше императорское величество.
— Сядь, Алексей, — бабушка указала на соседнее кресло, и я опустился на мягкое сидение. — Не знаю, как именно ты добился Черного Алмаза. Но если ты и правда выиграл в генетическую лотерею, нужно использовать все преимущества.
Ага, смотря кто собрался использовать.
— Я иду в Спецкорпус, — ответил я.
— Что⁈ На простую службу?
— Не думаю, что она окажется такой уж простой. И там мои умения действительно могут пригодиться.
— Твои умения и дар пригодятся в Зимнем! — возмущенно воскликнула бабушка. — Ты должен защищать своего государя!
Лучше всего я смогу его защитить, если разберусь с вопросом Искажений. А это будет непросто сделать, если меня поставят нянькой при государе и цесаревиче. Быть может со временем, когда-нибудь потом… Но не сейчас. Приоритет на Таню, затем на Спецкорпус, а во дворце пока и без меня справятся.
— У государя есть защитники, — ответил я. — А я буду представлять свою семью в Спецкорпусе.
— Нет, нет, нет! Это возмутительно! Нельзя с таким даром…
— Еще коньячку, ваше императорское величество?
— Ты издеваешься, внук?
— Нисколько. Просто вы сильно возмущены, а, говорят, коньяк, снижает давление. Сердечно-сосудистые заболевания — не шутки, знаете ли…
— Хам. Не будь у тебя такой силы, я бы разговаривала с тобой иначе.
— Не будь у меня силы, вы бы со мной вообще не разговаривали.
Старушка покачала седой головой.
— И правда. Что ж, пути Господни неисповедимы. Вероятно, это моя кара за то, что не дала благословения…
— Так уж и кара.
Я плеснул еще немного коньяка и подал бабушке. Та тут же сделала богатырский глоток.
— Ты теперь официально сильнейший маг империи, Алексей. Ты должен служить Николаю. Он же дитя в теле взрослого мужчины! Но я видела, что ты ему нравишься. Он хочет с тобой подружиться. Почему бы не пойти навстречу и не стать его… Личным телохранителем, например?
— В прошлый раз, когда моя семья связала себя со службой по обеспечению безопасности, это стоило нам пятнадцати лет в ссылке, — сухо проговорил я. — Прошу прощения, ваше императорское величество, но с нас хватит. Больше мы на это не купимся.
— Я признаю, что это было ошибкой! — громко прошептала бабушка. — Все были в отчаянии, нужен был козел отпущения. Вот и сделали крайним твоего отца, потому что он формально отвечал за безопасность в той поездке. Но я не знала, что Анна заупрямится и поедет с ним в ссылку, как декабристка. Не знала, что Федор станет держать вас там как можно дольше…
Меня начинал утомлять этот разговор. Бабушка торговалась, как на базаре. Но торг уместен тогда, когда этого хотят обе стороны. Я больше не собирался торговаться, выпрашивать милостей и пресмыкаться. Теперь все, что нужно, я возьму по праву.
— Знаете, в чем ваша проблема? — спросил я, глядя бабушке прямо в глаза. — И вы, и дядя, да и весь двор смотрели не на то. Вы видели только неравный брак и сделали все, чтобы расстроить счастье моей матери. А она заупрямилась и выбрала не статус, а семью. Свою собственную семью. И вы этого не простили. Вы, женщина, вдовствующая государыня, могли одним письмом, одним словом остановить весь тот кошмар. Но вы ничего не сделали. В тех обстоятельствах, где семье следовало объединиться, вы просто отстранились от всех и сбежали.
— Алексей…
— А сейчас, когда я показал, что мы чего-то да стоим, вы считаете себя вправе указывать моей семье, что делать? Нет, ваше императорское величество. Мы будем служить, и послужим верно, с чистой совестью. Но сами выберем свою службу.
Бабушка пристально глядела на меня, словно пыталась рассчитать, как могла на меня надавить или чем подкупить. Пыталась подобрать ключик. У нее в голове явно был свой собственный план, и я не сомневался, что даже Федор Николаевич мало что о нем знал — слишком уж неожиданным было появление вдовствующей императрицы.