Роберт С. Джоунз
Сила притяжения
Эта книга посвящается Дэвиду Трейси и Каролин Блэквуд
Представь себе, что ты попадаешь в самый центр Земли. И там, окруженный со всех сторон земной материей, ты становишься… невесомым! Ты нисколько не весишь, потому что сила гравитации, действующая на твое тело с разных сторон, полностью сбалансирована.
Предисловие
В начале девяностых я работала в одном комитете: нам следовало выбрать десять начинающих писателей, которые в тот год получат награды от Фонда миссис Уайтинг — гранты для авторов, чья слава не успевает за талантом, кто со временем станет известен и чьи финансовые проблемы, как мы надеялись, эта награда решит. Дебора Айзенберг, автор великолепных рассказов, номинировала молодого романиста по имени Р.С. Джоунз, у которого незадолго до того вышла первая книга «Сила притяжения». То была, насколько я помню, бесспорная кандидатура. Комитет единодушно согласился: книга не просто изумительно оригинальна и глубока — от нее к тому же не оторвешься. Я смутно помню, как мы с Робертом Джоунзом познакомились на церемонии: обаятельный, довольно застенчивый парень, потрясенный, слегка смущенный — даже чуточку встревоженный — почестями и вниманием.
Время шло, многое изменилось. Р. С. Джоунз опубликовал второй великолепный роман, «Шаг в пустоту», а затем бросил писать беллетристику. Он стал редактором, одаренным, любимым редактором и наконец — так случилось — моим редактором. Его романы мы не поминали, потому что Роберт совершенно явно не желал о них говорить. Однажды вечером, после позднего ужина с литрами алкоголя, я не выдержала и сообщила Роберту, как восхищаюсь его книгами. И в ту же секунду раскаялась: я будто вспомнила его давнее преступление, о котором, как он надеялся, не помнит ни одна живая душа.
Время шло. Роберт заболел. И хотя все Робертовы писатели (ибо мы себя воспринимали так) и все его друзья знали, насколько серьезна болезнь, смерть Роберта летом 2001 года застала нас врасплох — прямо скажем, потрясла. Вот лучшее, пожалуй, что можно сказать про горе: отчасти оно милосердно отбивает память. В моих воспоминаниях о том периоде зияют громадные дыры, воспоминания, стертые подчистую, но я помню, как со Сьюзен Уайнберг, старшим вице-президентом и редактором «Харпер Коллинз», обсуждала на встрече после поминок, нельзя ли переиздать романы Роберта.
Наконец, к счастью для нас всех, это случилось. И сейчас, перечитывая «Силу притяжения», я отчетливо вспоминаю, каково было открыть этот полный сострадания, удивительный, горестный и смешной роман впервые почти десять лет назад. Я помню все, кроме изумления, ощущения, будто открываешь нечто сверхъестественное, — чувства эти возможны лишь в первый раз, и я завидую тем, кто впервые читает роман.
Я помню, как старалась не забывать вдыхать и шевелить пальцами. Как порою меня подмывало глянуть в зеркало — проверить, возможно ли, чтобы волосы у человека в буквальном смысле встали дыбом. Я остро ощущала, как моргаю и, что странно, как течет по венам кровь, как паутинки крошечных капилляров пульсируют в руках и ногах. И я помню, что каждую минуту наслаждалась — хотя во второй раз я наслаждалась больше. Может, потому что роман оказался еще удивительнее, еще жалостливее, горестнее и смешнее, чем я помнила.
Без сомнения, некоторые читатели ни секунды не испытывали всего, что так знакомо многим героям «Силы притяжения», а особенно главному герою, восхитительному, такому симпатичному Эммету. Я заметила, что происходит это примерно так: гуляешь с собакой, стоишь в очереди в банке или супермаркете, просыпаешься среди ночи — и вдруг понимаешь, что можешь совершенно съехать с катушек, лишиться разума, перейти грань, свернуть за угол и оттуда уже не найти дороги назад. Счастливчики, еще не задетые холодом ужаса, могут прочесть эту книгу удовольствия ради и не воспринимать ее… ну, скажем, на свой счет. Они могут восторгаться изумительно построенными фразами, юмором, виртуозностью, точностью языка и лексикона. И головокружительно погрузиться в сознание Эммета, что по спирали уносится все дальше от обычной, так сказать, реальности и — через поразительные, буйные и нередко болезненные столкновения с разными людьми и животными — приближается к реальности, скажем так, необычной.
По сути, подлинные темы этого прекрасного романа — язык, сознание и реальность; скорее так, нежели более очевидные мотивы — здравый ум и безумие. Возможно, оттого мне роман напоминает не столько современные повествования о психушках (скажем, «Прерванную жизнь» Сюзанны Кейсен, с которой «Сила притяжения» поверхностно схожа), сколько великую духовную классику прошлого. Сказать, что «Сила притяжения» — книга о парне, который сходит с ума и осторожно приходит в норму, — все равно, что сказать, будто «Исповедь» святого Августина — книга о парне, который валяет дурака и решает поработать над собой и подтянуть свое неровное поведение. Наконец, «Сила притяжения» — не столько о том, что такое быть в здравом уме, сколько о том, что такое быть человеком.