Домик оказался довольно симпатичным особняком с пологой крышей из того самого синего материала, имитирующего водную гладь. Снаружи это было двухэтажное здание из белого камня, с резными балкончиками и ставнями на довольно больших окнах. Выглядел дом очень красиво, даже величественно, но не совсем уютно. Я подошла ближе и дотронулась до одной из стен. Камень на ощупь оказался холодный, и я невольно вздрогнула. Даже не знаю из-за чего: из-за холода, или же страха? Паника с каждой секундой возрастала, и я была уже не так уверена, что мой приезд в столицу был хорошей идеей. Я повернулась и посмотрела на торговцев, невольно ища в мужчинах поддержки. Сейд смотрел на меня как-то странно, будто пытался разглядеть сквозь кожу мои внутренние органы. Это продолжалось секунды две, не больше, после чего торговец расплылся в улыбке, но в моей голове поселилась навязчивая мысль: "Что-то с ним не так..."
— Боишься? Может тебя за руку подержать? — Кай сказал это слегка насмешливо, с заботой в голосе, но сейчас и он и Сейд казались мне какими-то… другими.
— Нет, я сама. Спасибо тебе огромное за помощь. Надеюсь, еще увидимся. — Сказала, как можно спокойнее и миролюбивее, чтобы ни пепельноволосый, ни синеволосый, ни о чем не догадались. Я и раньше не доверяла своей интуиции, а теперь, на нервной почве, она и вовсе могла свихнуться. Незачем портить отношения из-за предрассудков.
— Хорошо, тогда до встречи, Вивиан. — Кай отсалютовал с той же насмешливой улыбкой и скрылся за дверями экипажа, Сейд просто кивнул, чуть приподняв уголки губ. Минут пятнадцать я стояла и смотрела на массивную дверь с ручкой в виде волны и позолоченным кольцом, которое висело на уровне моей головы.
— Так, Са... Ви... тьфу ты! — вслух начала поддерживать себя я, но сбилась, только дойдя до имени. — Так, девочка, успокойся! Все будет хорошо. Сейчас мы возьмем это кольцо... тяжелое... и постучим в эту дверь. Нам откроет добродушный дяденька и тут же заключит нас в объятия. Потом навстречу выбежит не менее добродушная тетушка и поинтересуется о моем здоровье и о том, не устала ли я с дороги.
Все это я говорила, держа уже затекшей рукой довольно тяжелое кольцо и не решаясь опустить его.
— Ну не съест же он меня! — На этом моменте мне вспомнился староста и его белая крыска.
— Ну, не убьет, в конце концов... — Уже менее уверено, ведь перед глазами почему-то начали мелькать странные картинки. Староста и белая крыска на задних лапах (только крыса, не мужчина) в черно-красных мантиях с ритуальными кинжалами и кровью, стекающей с лезвий, ходят вокруг огромного камня, огражденного огненным кругом. На камне лежу я, в белой сорочке и запеваю:
"Лежу я на камне в деревне глухой!
Скормленный неволе юрист молодой,
И белая крыса махая хвостом,
Кровавую пищу грызет под окном"
Тьфу. Чего только не придумает моя богатая фантазия! А может правильно говорят: "Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты?" Может ну ее, эту столицу, что я как ребенок, честное слово? У нас вон в столице тоже ничего хорошего. Пока я все это думала, отпущенное мной кольцо неумолимо опускалось с целью ударить о белый камень. В душе возникло острое желание: бежать! Но я сдержала порыв и прижала руки к ушам, в ожидании громкого стука. Это была секунда, но казалось, прошла целая вечность. Никакого звука удара не послышалось. Я, было, подумала, что кольцо не сработало, а значит это знак свыше - зачем мне вообще это надо и пусть оно катится подальше - но за дверью послышался шум и верхняя ее треть разом осыпалась. То есть исчезла, превратилась в каменную крошку. Ну и магия у них тут! Но даже, несмотря на отсутствие верхней части двери, из нее могли выглядывать только мои глаза, нос уже встречал перед собой преграду в виде оставшихся двух третей каменной дверцы. Обстановку комнаты разглядеть не удалось, глаза упирались в крепкую мужскую грудь в черной кожаной куртке. Сам мужчина был выше меня примерно на две с половиной головы. Черные, завивающиеся волосы соединялись с короткой бородой и усами такого же цвета, образуя своеобразные бакенбарды. На смуглой коже сильно выделялись белки глаз, а вот сами глаза, наоборот, были черные, под стать волосам. Большой, чуть приплюснутый нос и тонкая линия губ придавали лицу еще больше суровости. Орлиные глаза сверлили меня не слишком добрым взглядом, а раздавшийся хриплый бас заставил вздрогнуть.
— Кто такая?
Вот тебе и добродушный дяденька. Вот тебе и объятия с порога. Добро пожаловать в злой и равнодушный мир, Александра.