— Милли, что там у тебя? — голос Грэга стал не очень приятной для меня неожиданностью. Вот и нашелся тот самый человек, который не только визжать умеет. Мне уже можно начинать молиться?
— Ааа, — вновь довольно красноречивый звук, только громче.
— Я поднимаюсь.
Плохо. Очень плохо. Я начала прикидывать величину карниза и высоту от балкончика до земли. Спустя долгие две минуты в коридоре появилась тень, а я от испуга зажмурила глаза.
— Милли, ты чего тут сидишь? Что? Можешь говорить нормальным голосом, а не по-рыбьи?
Дальше следовала, по-моему, не более членораздельная тирада, чем предыдущие. Я все так же сидела с закрытыми глазами, не в силах заставить себя их открыть. Даже мое врожденное любопытство присмирело и ожидало в сторонке.
— А все потому, что нужно письма до конца читать, а не как ты иногда поступаешь.
— Ты знал? — первая разборчивая фраза, что я услышала от гномихи за это утро.
— Конечно, я письмо аж два раза перечитал. Там и написано все. Эх ты. Разбила посуду, напугала бедного ребенка. Вон, до сих пор в шоке сидит, глаза открыть не может. Разве так с гостями поступают? Пошли, горе мое, успокоишься, потом придешь, приберешься и извинишься заодно. А малышка Виви пускай досыпает свое. Разбудила дите своими криками ни свет не заря.
Ну не такое уж я и дите. Да и часы уже 9 утра показывают. А вообще, как хорошо, что все хорошо кончается. А еще хорошо, что староста все предусмотрел и перестраховался, написав нашу историю в своем письме. Умный он все-таки, добрый, хоть и тупит иногда и имя у него странное. Но не имя же характеризует человека, верно?
Мое первое утро в столице началось захватывающе. Боюсь спросить, что же будет дальше?
Глава четвертая, влипательная или "Доброе утро трудящимся!"
Со времени моего появления в столице Водных Земель – Атланте – прошел ровно месяц, ну, или как здесь говорят, сигнум. Уже двадцать два дня я живу в доме дяди Грэга и его жены Милдред. За это время я многое узнала об Эррайне и совсем ничего о Земле или, хотя бы, о других мирах. Не думала, что мое пребывание в этом мире настолько затянется. До сих пор, просыпаясь из-за утренних лучей, бегающих по лицу, я надеюсь открыть глаза и увидеть свою комнату в общаге, привычный для меня простенький шкаф с зеркалом на дверцах и пустующую рядом кровать после переезда соседки. Но моим мечтам не суждено сбыться, взгляд каждый раз останавливается на огромном балдахине не менее огромной кровати. Да, мне здесь нравится, не смотря на богатую обстановку, в доме гномов очень уютно, но… это не мой дом. Я чувствую, что я здесь чужая. Лишняя в этом доме, в этом мире. Я никогда не смогу полностью назвать Эррайн своим домом. Каким бы ни был красивым этот мир – он мне не родной, чуждый. Он никогда не примет меня, а я никогда не приму его. Да и кому здесь нужна еще не окончившая университет молоденькая юристка, которая знает только Уголовный Кодекс незнакомой страны незнакомого мира. Может, я и своему миру не особо-то и нужна? Иначе, зачем он поступил так низко, сослав меня в чужой? Думаю не из благих побуждений души своей. В детстве я часто читала книги про попаданок, которые приходят в мир с какой-нибудь великой целью, избранные совершить грандиозный переворот или найти свою вечную любовь, с которой проживут всю свою жизнь. Не скрою, проглатывая строчку за строчкой в теплой кровати с кружкой какао в руках, я, как все юные мечтательницы, хотела хоть разок побывать в другом мире, своими глазами увидеть настоящее волшебство. Я мечтала совершить великий подвиг, спасти чью-нибудь жизнь или даже весь мир, как получится. А что теперь? Теперь я вынуждена притворяться другим человеком, чтобы не умереть с голоду на улице, не имея за душой ни капли магии. Как-то не удосужилась я, думая о грандиозных свершениях, составить список действий «На случай, если попаду в другой мир, провалявшись в грязи и набредя на глухую деревушку в лесу» и заодно список вещей «Которые необходимо носить с собой, не выпуская из рук, чтобы потом никакие исчезающие маршрутки не попортили ненароком все планы». Так рассуждала я, просиживая очередной непогожий денек в компании пыльных стеллажей с давно устаревшими фолиантами, цветными жидкостями в прозрачных баночках и коробочками, которые пахли так, будто у того, что в них лежит, лет пять назад истек срок годности. Я даже открывать эти коробочки побоялась – а вдруг это они не из-за испорченности так пахнут? На самом деле в лавке, доверенной мне мастером Грэгом, было очень много интересного.