-- А тебе, сколько лет? – давно хотела задать этот вопрос.
-- 20. Но сейчас я на третьем круге обучения. Уже три сола на Академию пашу. – Рэй засмеялся, а я задумалась.
-- А много таких как ты? Ну, ранних.
-- Да нет, не много. Серин одну знаю, ей 18, но она уже на 2 круге, она у нас в Академии учится, чуть ли не единственная из твариков. Близняшки из погодников сейчас на третьем, им тоже по 20. Воздушник один, ему так вообще еще 19, а уже на четвертый перешел. А, ну драконий наследник еще. Ему почти 20, он тоже на третьем круге. – Вот вроде видела его лицо в лицо, но это пресловутое «драконий наследник», все равно воспринимается как ругательство.
-- А это твое тва… -- договорить мне не дали.
-- Это мы так нелюдей зовем. Ну, серин, эльфов, оборотней, драконов всяких (Ага, всяких…). Только при них не сказани, они на это слово обижаются почему-то. -- Еще бы, я тоже обиделась.
-- Рэй, а на факультете ты каком?
-- На боевом, где же еще мне учиться? Не в ритуальном же?
-- Почему нет?
Рэй почему-то засмеялся.
-- Действительно. Только если ты до конца жизни хочешь совершать брачные церемонии, лишать оборотней девственности и лежать под кроватью новобрачных, что хотят заделать здорового ребеночка.
-- Ого… -- да, ритуалы – это точно не мое. – Неужели, все так плохо?
-- Остальное запрещено к использованию, -- пожал плечами Рэй.
-- А твои родители? – решила я попытаться выйти на зыбкую почву.
-- Что мои родители? – нахмурился огненный маг.
-- Кем они были?
-- Папа тоже боевиком, а мама универсальным магом. Ну, она просто погодником была, вот и оттачивала на факультете свои навыки. У нее лучше всех ураганы получались. И чаще всех тоже. Папа с ней намучился. – На лице парня вновь появилась грустная улыбка.
-- Расскажешь мне о ней? – тихо попросила я?
-- Как-нибудь в другой раз, мы уже почти приехали, – отмахнулся от меня Рэй и замолчал. Наверное, погрузился в воспоминания.
О своих родителях я старалась не вспоминать. Потому что воспоминания были только хорошие, а именно такие со временем становятся очень печальными. Моя мама познакомилась с папой еще в университете на первом году обучения, когда тот сорвал ее курсу лекцию. Мама была первой красавицей университета – не маленькая, а хрупкая, с точеной фигуркой и всегда ровным загаром, с густыми золотистыми локонами, достающими почти до поясницы, большие зеленые глаза всегда либо светились озорным огоньком, либо томно смотрели из-за густых и длинных ресниц. За мамой в те времена бегала вся мужская часть университета, кроме папы. Папа не бегал просто потому, что в университете не появлялся, был злостным прогульщиком, раздолбаем и бунтовщиком. Симпатичный брюнет с серыми глазами, высокого роста, спортивного телосложения (просто бегать часто приходилось) не был душой компании, не ходил по вечеринкам, но бегал ночами по крышам, пугая жильцов, рисовал на стенах, заборах и подъездах произведения абстракционизма и сливал бензин с машин, продавая его своим однокурсникам. Как-то его поймали с баллончиком краски за рисованием очередного шедевра, на этот раз романтического характера. Ну, он и сказанул, что хочет сделать предложение девушке. Умные дяденьки-милиционеры ему не поверили и попросили предъявить доказательства, то бишь саму девушку. А папа не промах, довел их до своего университета, заскочил в ближайшую аудиторию, подскочил к самой симпатичной девушке и как в армии вычеканил: «Любимая, будешь моей женой?», а глаза так и косят назад, где в дверях дяди в форме застыли. Мама позиции не сдала, прикрыла, так сказать, тылы, и проворковала в ответ: «Вот любимый, до чего дошло, без давления властей уже и предложения не сделать. Ну, так и быть, согласна я». Нет, конечно, они не сразу поженились, а только через пять лет, когда мама уже окончила университет, а папа нашел работу. Но она всегда смеялась, рассказывая эту историю. А еще говорила, что когда дело дошло до настоящего предложения, он где-то откопал тех милиционеров и со словами: «Теперь они с нами до самого загса, чтоб наверняка» повел маму под венец. Мама часто повторяла, чтобы и я нашла себе человека, который даже в сложной ситуации разглядит меня из толпы, как сделал это папа, когда ему грозили пятнадцать суток, а то и целая статья за вандализм или хулиганство.
Так мы, оба погрузившиеся в прошлое, и доехали до какой-то поляны, где предстояло ночевать. Не знаю, по каким ориентирам Рэй ее искал, но что-то мне подсказывает, что он просто устал и решил остановиться на ближайшем удобном для привала месте. Как оказалось, чуть дальше поляны имелся большой ручей, и мы «спокойно могли вместе смыть с себя пыль лесных дорог», как предложил Рэй. В ответ я предложила также спокойно смыть с себя пыль по отдельности. У огненного мага выбора не было. А дальше мы вместе расстелили самый большой плед и, нет, не устроили пикник, как можно было подумать, а занялись пытками. По местному – способностью контролировать магию. Беззубик сбежал на охоту, прихватив с собой Арахиса, а Тина спустилась к ручью. И теперь тот факт, что мы с Рэем остались совершенно одни, пусть и настроенные на серьезное обучение, меня смущал. Но вернемся, собственно, к обучению.