- Аня, я скучаю, - продолжал он издеваться над моей душой, - Я не могу без тебя. Неужели не веришь? Я постоянно думаю о тебе. Все те песни – они все были о тебе. Каждая. Так сильно мне тебя не хватает, что я уже грёбаные стихи начал строчить, - нервный смешок сорвался с его губ.
Значит, не показалось. И не плод девичьих грёз. Каждая строчка, мелодия, слово, звук – все они были глубоко личными. Посланием для меня. Его откровением, исповедью. Он признался в своих чувствах не только мне – он сделал это перед всеми. Друзьями, фанатами, простыми тусовщиками, которые оказались в клубе случайно. Он сказал об этом каждому. Но всё было предназначено только мне.
И всё же, маленькая, упрямая часть меня назойливо шептала, что он меня предал. Бросил, когда я больше всего в нём нуждалась. Практически всадил нож мне в спину – рядом с ещё одним, который там уже уютно устроился.
Могла ли я ему доверять? Хотела? Да, ещё как. Но могла ли? Неужели одна ошибка вот так запросто могла перечеркнуть всё, что было между нами? Один крохотный проступок – и годы дружбы, близости, практически единения душ, вылетят в помойку?
Юлиан стоял и продолжал смотреть на меня. Молча. Ожидая, что я отвечу. Я же молчала, лихорадочно перебирая в голове самые разные варианты. Хотелось кричать, плакать, бить его по груди кулаками, выплёскивая всю боль и обиду. И вместе с тем – я отчаянно нуждалась в его объятиях. Мне мучительно сильно хотелось прикоснуться к нему, убедиться, что он действительно был там, на моей кухне. Провести кончиками пальцев по его руке, подняться вверх, к локтю, затем к плечам, а после – по загривку и зарыться в эти вечно растрёпанные волосы.
Меня разрывало на части от самых противоречивых чувств. Так и не решив, какое из них сильнее, я просто развернулась – и с негромким:
- Я ухожу, - бросилась прочь из кухни.
Подальше от него. Того, кто так сильно будоражил моё сознание в последнее время.
Но, оказавшись уже в самом проходе, я вдруг застыла. Просто не могла переступить порог и выйти с кухни в коридор, потому что, казалось, что меня тут же вывернет наизнанку. Вскроет грудину, разворотит рёбра и всё равно втолкает обратно.
На кухню.
К нему.
Я обернулась, медленно, аккуратно, подняла глаза и беззвучно вздохнула, разглядывая его ссутуленные плечи.
«Аня, я скучаю», - прозвучали в голове его слова.
Я сделала крохотный шаг, коснулась пальцами гладкой поверхности стола, боясь потерять равновесие, не сводя при этом глаз с Юлика. Смотрела на его сгорбленную спину, на то, как он словно надломился – не снаружи, изнутри. Боялся. Я сказала, что ухожу, он подумал, что я это сделала и испугался…
Испугался, что я, наконец, поставила точку.
«Я не могу без тебя, правда. Неужели не веришь?»
Ещё один шаг – я почти не дышала, очень кружилась голова от недостатка кислорода, но внутри просто не осталось места. Чтобы вдохнуть, мне нужно было выдохнуть, сделать последних три шага к нему и выдохнуть этот комок, прогнивший и сгнивший, комок из той боли, что копилась во мне все те дни после нашей глупой ссоры. С тех пор, как всё пошло под откос.
«Я постоянно думаю о тебе»
Я сделала последний шаг, потом ещё один, выходя из-за его. Юлик вздрогнул, когда я коснулась пальцами его шеи и распахнул глаза, позволяя мне снова утонуть в их синеве.
- Аня?
У него хрипел голос, он смотрел так удивлённо и боязливо, неверяще, что у меня сжалось что-то в груди. Он не двигался, замерев в этой позе, облокотившись бёдрами о край стола и опустив руки вдоль тела. Он, казалось, совершенно не верил своим глазам и поэтому ни на сантиметр не сдвинулся, когда я прижалась к нему ближе, вплотную, грудью к груди, проехалась мягко вниз пальцами по его щеке к подбородку и аккуратно положила обе ладони на широкие плечи.
- Я очень устала.
Приподнявшись на носочки, я вытянула шею – так, что ещё не касалась губ Юлиана своими, но уже могла ощутить, как от его рваного выдоха мне обожгло край рта.
- Делать вид, что я без тебя справляюсь.
Я улыбнулась – грустно, закрыв глаза и проговаривая ему это в самые губы. Наконец, выдыхая, чтобы шумно вдохнуть и признаться в тишине и темноте кухни:
- Не справляюсь.
Я коснулась его тёплых губ, очень мягко, нерешительно, слабо. Я едва давила на них, лишь сильнее вцепляясь пальцами в плечи, чувствуя, как слабели мои колени.