Кузнецов со смешком поднял руки вверх:
- Я не сторонник насилия, так что уступаю тебе. Но только в этот раз, - подмигнув мне, добавил парень.
Я слегка покраснела и, пробормотав слова прощания, схватила Юлика за шкирку и буквально выволокла из аудитории. Тот, к слову, не сопротивлялся, посмеиваясь надо мной.
- Нюта, ты что, запала на новенького?
- Ты в себе? – прямо спросила я, грозно глядя на друга.
- Более чем, - заверил он меня, - А вот с тобой явно что-то не так. Сердечко бьётся, кровь к щекам прилила. Неужто эти карие глаза покорили тебя? Или, быть может, ямочки на его щеках свели тебя с ума?
- Удивительно, что ТЫ их заметил, - хмыкнула я, пихая Кораблёва в бок.
Но тот лишь пожал плечами:
- У меня есть глаза, и мама велит хотя бы изредка ими пользоваться. Парень хорош собой. Не настолько, чтобы тягаться со мной, конечно, но для сельской местности сойдёт.
- Когда-нибудь твоя самоуверенность выйдет тебе боком, - сообщила я парню, - И ты влюбишься в девушку, которая будет видеть в тебе лишь друга. Запомни мои слова.
Юлика почти натурально передёрнуло:
- Фу, не говори при мне таких жутких вещей. И про влюбленность, и про друга. И вообще – пошли скорее. Нас Меридов уже ждёт давно.
Коля и правда поджидал нас на стоянке, подпирая плечом своё авто. Заметив нас, он только покачал головой:
- Вечно вы еле тащитесь. Пока вас дождёшься – можно и состариться.
- Это всё Данчук! – заявил Юлиан, бессовестно тыча в меня пальцем, - Наша девочка влюбилась, и я еле оторвал её от этого бедолаги!
- Захлопни варежку! – крикнула я, замахиваясь на друга.
Но тот увернулся и, заливисто хохоча, уселся на переднее сидение. Коля послал мне полный сочувствия взгляд, словно пытаясь сказать «мы знали, на что обрекали себя, согласившись с ним дружить», и занял место водителя. Мне ничего не оставалось, кроме как устроиться позади Юлиана. При этом я постаралась максимально сильно задеть и руками, и коленками его сидение, в попытке отомстить. Но тот лишь ухмыльнулся, разглядывая меня в зеркало заднего вида.
- Мышонок, прекрати пыхтеть. У тебя всё равно не получится задеть меня – я больше и сильнее.
- И тупее, - мстительно добавила я, - Ненавижу тебя.
Юлиан обернулся и, поймав мои глаза своими, медленно покачал головой, после чего произнёс:
- Нет, ты меня любишь. Мы – лучшие друзья и всегда ими будем. Верно?
И было что-то такое в его голосе, словно он реально боялся, что я передумаю и изменю нашей старой клятве «Вместе навсегда». Так что я не смогла устоять и, сменив гнев на милость, кивнула:
- Конечно. Самые лучшие. Ты и я.
Коля кашлянул, привлекая наше внимание, после чего сказал:
- Ну, раз мы выяснили, что вы – самые что ни на есть лучшие друзья, а я – просто водитель на этом празднике жизни, может, мы уже поедем? Или вы ещё хотите клятву на крови произнести? У меня тут, конечно, ножей и иголок нет, но я могу что-нибудь придумать.
Юлиан, мигом нацепив на себя очередную маску пижона, расхохотался и ткнул друга в плечо:
- Не обижайся, Колян. Нюта – мой друг, а ты – брат! Все роли давно распределены и никакой ревности тут просто нет места. И вообще – поехали уже! Ты же знаешь – мой отец не терпит опозданий!
глава четвёртая
Глава четвёртая
Анна
Отец Юлика в прошлом был весьма знаменитым музыкантом. Я слышала, что у его рок-группы была целая армия фанатов не только в России, но и за её пределами. Они были талантливыми, повернутыми на творчестве и оттого абсолютно свободными. И эти черты мой лучший друг унаследовал на все сто. Как и Коля – его отец также играл в рок-группе «Sky Wizards».
Но годы шли, у всех начали появляться семьи, ответственность, и постоянные гастроли стали вещью почти недопустимой. И группа распалась – мирно. Часть коллектива уехала в другие города, занявшись каждый своей жизнью, кто-то примкнул к другим коллективам. Отцы Юлиана и Коли открыли свою музыкальную студию и помогали уже новому поколению талантливых ребят покорять музыкальный Олимп. И не последнее место в их личном списке звёзд занимали собственные дети.
Хотя, тут я, положа руку на сердце, признаюсь – звёздной болезнью ребята не страдали, и они реально пахали, чтобы добиться хоть какого-то успеха. Юлик не зря считался гением – он трудился день и ночь, едва ли не стирая себе пальцы в кровь, пытаясь добиться идеального звучания. Я не знаю, кто вбил ему в голову когда-то, что он недостаточно хорошо играет, но была готова поставить этому человеку памятник. Потому что Юлик за четыре года из просто хорошего гитариста стал великолепным. За его игрой можно было наблюдать бесконечно, главное – не забывать при этом дышать. Он также любил просиживать штаны за клавишными, но гитара, кажется, была его самой главной любовью.