- Сейчас бы покурить, - хрипло выдохнул он.
- Дурак, - шлёпнула я его по руке, - Итак с дыхалкой проблемы, так ты ещё и легкие никотином хочешь забить.
- Иногда это помогает, - пожал плечами парень, уже, по всей видимости, приходя в себя, - Пойдём к костру? Это моя любимая часть вечера.
Я кивнула и, уже привычно вложив свою ладонь в его руку, позволила другу увести меня на улицу. Сентябрьский воздух дарил прохладу, но в то же время вынуждал поёжиться – после теплого помещения было несколько некомфортно. Не желая, чтобы нас продуло и мы заболели, Кораблёв потащил меня в сторону огромного костра. Возле которого уже начинали собираться ребята, которые также знали, чего ждать от вечера.
Каждый год умельцы турбазы сколачивали новую фигуру, которую мы потом торжественно поджигали, а после, подбрасывая всё новые поленья, провожали ночь и встречали рассвет. С песнями весельем, кто-то даже с жареным хлебом и зефиром.
В тот раз умельцы превзошли самих себя. Потому что, приблизившись, мы с Юликом увидели, что огнём объята огромная деревянная гитара. Невероятно красивая и сделанная настолько искусно, что даже Кораблёв не смог бы к этому придраться. Он и не пытался – просто смотрел на это чудо умелых рук и покачивал головой. Но делать это мог ровно до тех пор, пока нас не заметили.
- Юлиан! – к нам подскочил один из студентов, - Ты ведь нам сыграешь?
Друг усмехнулся. Он достал из кармана пачку сигарет (вот гадёныш! И нашёл же их где-то!), прикурил одну, после чего, выдохнув облачко дыма, протянул:
- Даже не знаю…
- Ну пожалуйста! – сложил руки в молитвенном жесте парень, - Мы все только тебя ждём! Ну Юлиан!
На нас, а точнее, на моего друга, обратили внимание уже и другие ребята. Послышалось нестройное ворчание, которое со временем обрело очертания и превратилось в дружное скандирование:
- ЮЛИАН! ЮЛИАН! ЮЛИАН!
Я скосила глаза в сторону Кораблёва и увидела, что он наслаждался происходящим. Нет, он ничем не выдавал своего триумфа, но я слишком хорошо его знала, чтобы не понять истинное значение блеска в его глазах. И той лёгкой усмешки, которая коснулась его губ.
Потушив окурок, парень вздохнул и кивнул:
- Убедили.
Ответом ему был довольный вой ребят. Проводив меня, он усадил мою тушку рядом с Настей, Саб и Даником, а сам, взяв у Коли гитару, уселся в центр, максимально близко к огню.
Всё голоса на поляне стихли, и кажется, даже ветер дул тише, не желая нарушать всё волшебство момента. Кашлянув, Юлик поднял на всех нас свой лукавый взгляд и сказал:
- Добрый вечер. Сперва позвольте сказать, какая это честь для меня – выступать здесь перед всеми вами.
Чуть повернувшись, я увидела среди студентов Наташу, которая наблюдала за парнем с лёгкой улыбкой. Сразу стало ясно, перед кем этот пижон рисуется.
Кораблёв же, словно не обращая ни на кого внимания, продолжил:
- Эту песню вы ещё не слышали. И не должны были – до выступления нашей группы в ночном клубе «Queen», которое состоится через неделю. Но я думаю, парни простят меня, если я исполню её так – без аранжировки и других инструментов. Так ведь, дружище?
С этими словами Юлиан обернулся к Меридову, который кивнул ему и показал большой палец. Только после этого парень, наконец, заиграл.
«Забери свое ненужное благородство,
Свои так называемые проблемы возьми.
Оставь все разочарования в прошлом.
И в цитаты их все преврати».
Я знала эту песню наизусть – ведь я сама её написала. Но, как и все остальные, услышать её мне довелось впервые в тот вечер. И, надо сказать, ожидание того стоило – голос Юлика гипнотизировал, вынуждая обращать на него внимание и с жадностью вслушиваться в каждую строчку. Он неторопливо щипал струны гитары, вырывая из неё мягкие и почти тягучие звуки – нежные и будто осторожные.
«Ты подобна армии из воина одного,
Борешься с видениями своего разума.
Переживаешь всё тот же момент из прошлого.
Хотя знаешь, что избавиться от этого пора.
Если бы ты только могла...
Сказать то, что считаешь нужным…»
Краем глаза я увидела, что к костру присоединились мои родители и Саша. Мама послала мне мягкую улыбку и кивнула в сторону Юлиана – мол, слушай. И я это сделала, снова обращая всё своё внимание на музыканта.
«Даже если у тебя трясутся руки,