Разумеется, Юлиан купился. Не только потому, что Ли задела ту самую струнку его души, которая отвечает за самолюбование, но и потому что подсознательно Кораблёв и сам не был настроен на скандал. Так, выпендривался только. Чтобы я не расслаблялась.
- Через двадцать минут, куколка, - подмигнув, отозвался друг, - Мы с парнями уже сейчас пойдём настраивать инструменты, а вам всем я советую занять места в первом ряду зрительного зала. Будет жарко, - хмыкнув, заявил он.
Поднявшись, он быстро чмокнул девушку в пухлые губы, после чего присоединился к музыкантам, которые что-то оживлённо обсуждали между собой. Видимо, строили теории о том, сколько сердец разобьют тем вечером. Как дети малые порой, вот честное слово. Диван рядом со мной чуть прогнулся и, повернувшись, я увидела Давида. Который, оставшись без собеседника, видимо, решил уделить внимание и мне.
- Здравствуй, - приветливо улыбнулся мне парень.
- Привет, - кивнула я Кузнецову, - Вижу, и тебя позвали на эту вечеринку.
- Да, Юлиан позвонил утром и строго-настрого велел быть здесь, - подтвердил мои слова парень, - И теперь я, кажется, понимаю, почему.
Ох, это что, была сейчас попытка флирта? Нет? Тогда почему в помещении вдруг резко стало жарко? Или всё это – всего лишь плод моего воспалённого воображения?
- Эм…да? – пробормотала я, по привычке убирая прядь волос за ухо, - И почему же?
- Здесь ты, - просто ответил Давид, подтверждая мою догадку.
На это я смогла лишь улыбнуться, чувствуя, как мои скулы окрашиваются в нежный цвет помидора. Ответить я ничего не успела, потому что в этот момент Юлиан жизнерадостно сообщил, что им пора готовиться к шоу, а нам – проваливать. Давид, услышав это, поднялся на ноги и протянул мне руку, приглашая проследовать с ним на выход. И я с мягкой, чуть смущённой улыбкой, позволила ему это сделать.
Мы действительно заняли места «в первом ряду», а точнее – максимально близко к сцене. Народ, почувствовав приближение шоу, начал собираться, окружая нас и нетерпеливо гудеть. Я даже различала возбужденное попискивание отдельных девушек, но всё это смешивалось, уступая место другому ощущению – руки Давида, которой он сжимал мою ладонь. В ответ на мой вопросительный и чуть удивленный взгляд, брошенный в сторону наших сцепленных конечностей, он лишь пожал плечами:
- Чтобы мы не потерялись в этой давке.
Я хотела справедливо заметить, что сделать это будет несколько проблематично, поскольку клуб был не то, чтобы сильно большим, но всё же решила промолчать. Юлик нередко говорил, что я бываю излишне занудна и мне нужно учиться вовремя затыкаться. Что же, друг будет счастлив, когда я признаю его правоту. Если я, конечно, когда-нибудь это сделаю.
Когда все посторонние звуки стихли, а напряжение и ожидание в зале загустели настолько, что их можно было бы есть ложкой, из колонок раздался громкий голос моего лучшего друга:
- ВЫ готовы?!
Ответом ему был довольный рёв.
- Не слышу! ВЫ ГОТОВЫ?! – еще громче крикнул Юлик.
Вопли толпы усилились до такой степени, что стекла в клубе, кажется, задрожали. Хм, если Кораблёв не даст этим людям то, что им так нужно – от визгов разлетится вся посуда в баре. Не думаю, что сотрудники будут от этого в восторге.
И всё же, я не могла не признать того, что этот чёрт отлично мог управлять толпой. Манипулируя сознанием фанатов, он получал от них то, что ему было так нужно – энергию. Как вампир, заряжаясь от зала, после каждого шоу он чувствовал себя королём мира, способным свернуть горы. Но перед этим ему было, кажется, жизненно необходимо подразнить своих приспешников.
Но даже Юлиан не мог издеваться над людьми вечно. Услышав, кажется, вопль именно того диапазона, который был ему нужен, он снисходительно усмехнулся в микрофон. Я могла только догадываться об этом, ведь на сцене по-прежнему было пугающе пусто.
- Ладно-ладно, убедили…
И с этими словами сцена взорвалась. Не буквально, но было очень похоже на то. А всё Меридов, который с силой ударил по тарелкам, вырывая из них пронзительный звук. Одновременно с этим вспыхнули прожекторы и на сцене появились Лёша Смирнов – светловолосый басист и Никита Летучий, который тут же занял своё место у сразу трёх синтезаторов. Не хватало лишь главного действующего лица.
И он появился. Но не сразу. Сперва все в зале услышали переливы его гитары – что-то очень сложное, многоступенчатое и невероятно красивое. А после раздался и его голос – невероятный, пронизывающий, глубокий и бархатный, подчиняющий себе. И лишь после первых двух пропетых строчек, звезда явила себя миру, почти вбегая на сцену со своим инструментом наперевес.