Вздохнув, Юлиан кивнул и уточнил:
- Ты уверена?
- Да, - твёрдым голосом ответила я и добавила, - Иди. Удели внимание своей девушке.
Друг фыркнул:
- Ты меня еще и учить вздумала! Сама-то от своего кавалера сбежала. Для кого я, спрашивается, его вообще приглашал…
- И я оценила твой порыв, - заверила я брюнета, - Честно. Но я правда хочу домой.
Вздохнув, Юлик кивнул:
- Не могу тебя останавливать. Отдыхай, Мышонок.
Обняв меня и поцеловав куда-то в макушку, Кораблёв вернулся к нашим друзьям. Я же, поймав такси, отправилась туда, куда и собиралась – домой. Моя семья уже спала, так что я, не включая свет и передвигаясь на ощупь, добралась до своей комнаты. Ложиться не хотелось, так что я решила посвятить себя чтению. Открыв одну из книг, которую нам задали по литературе, я устроилась с ней в кровати.
Сколько времени я так провела – не знаю. Наверное, много. Треть толстого тома была уже позади, когда меня отвлёк какой-то неясный шум. Отложив книгу на тумбочку, я прислушалась. Так и есть – шуршание, а потом сразу какой-то стук. Доносился он со стороны окна. Лёгкий такой звук, почти невесомый. Как будто кто-то бросает в окно гальку, которой были посыпаны дорожки во дворе моего дома. И способен на это был только один человек.
Приблизившись к окну и отдернув тяжёлые шторы, я выглянула в окно, слегка подслеповато щурясь. Как в воду глядела – на лужайке стоял и довольно улыбался, сжимая в ладони пригоршню гальки, Юлиан Кораблёв. Собственной, звёздной, чуть пошатывающейся и пьяной персоной.
*****
Юлиан
Я смотрел на Аню и даже не пытался сдержать довольную улыбку. Подруга же моего веселья явно не разделяла. Тяжело вздохнув, словно ей на плечи вдруг разом легла тяжесть всего остального мира, она открыла окно и негромко, чтобы не разбудить семью, спросила:
- Какого чёрта ты тут забыл?
- Я тоже тебе рад! – воскликнул я.
- Юлик! – прошипела девушка, делая страшные глаза и переваливаясь через оконную раму, - Снизь громкость! Мои уже спят давно! И мне тоже стоило бы последовать их примеру.
- Однако ты бодрствуешь, - констатировал я очевидный факт и, усмехнувшись, добавил, - Меня ждёшь?
- Ага, конечно! – фыркнула Данчук, - Тебя, моего верного рыцаря. Хотя, «верный» - это не совсем про тебя…
Закатив глаза, я махнул рукой, прерывая этот поток размышлений:
- Лучше помолчи и отойди в сторону, Мышонок.
Аня в кой-то веки послушалась. Еще бы, ведь я собирался провернуть тот самый фокус, которого она всегда боялась. Беспокоилась за меня и мою шею, глупенькая. За несколько лет, что её семья жила в этом доме, подруга так и не свыклась с мыслью, что во мне умирал акробат.
Обернувшись, я коснулся шершавого ствола дерева, которое весьма удачно росло под окном, ведущим в нужную мне комнату. Кора была сухая, так что поскользнуться и сорваться я смог бы, только если бы мне на пути попалась баба с пустым ведром, держащая за руку чёрного кота. Но таких персонажей во дворе у Ани не наблюдалось, так что я был уверен, что тётушка Фортуна всецело на моей стороне. Она ведь, помнится, любила смелых.
В очередной раз порадовавшись, что я надел удобные кроссы, а не скользкие кеды, я, ухватившись за низко висящий сук, забрался на дерево. Карабкаясь всё выше по крепким сучьям, я довольно быстро забрался на необходимую мне высоту и усмехнулся наблюдавшей за мной блондинкой.
- Так ты впустишь меня? Или предпочитаешь, чтобы я ночевал на дереве? – поинтересовался я с ухмылочкой.
Аня только в очередной раз фыркнула:
- Если подумать, то тебе там самое место. Ведь ты – тот ещё дятел! – заявила подруга.
Однако, чуть подумав, она всё же кивнула и отошла в сторону. Я же, вздохнув, оттолкнулся ногами – и запрыгнул на широкий подоконник. И оттуда уже перебрался в тёплую комнату, озаряемую слабым светом ночника.
Хозяйка помещения смотрела на меня, чуть прищурившись и скрестив руки на грудь. Ну точь-в-точь моя мама. В такие моменты я невольно начинал перебирать мысленно весь список своих косяков, пытаясь понять, на чём меня поймали в этот раз. Не найдя ответ на свой вопрос, я спросил:
- Что? Почему ты так на меня смотришь?
- Что ты здесь забыл? – повторила свой вопрос Аня.
- Соскучился, - просто ответил я, пожимая плечами.
При этом я перестал притворяться и делать вид, будто был невероятно пьян. Отбросив в сторону покачивания из стороны в сторону и лёгкую, почти ленивую улыбку, я посмотрел на подругу самым честным взглядом, на который только был способен. Потому что я не врал.
Да, Аня совершенно не умела веселиться и ей нельзя было пить. Что значит – она не могла выпустить на волю свою внутреннюю демоницу. Но всё равно – когда она уходила, я чувствовал внутри странное опустошение. Словно какая-то часть меня отказывалась работать, и от этого хреново себя чувствовал весь организм в целом. Поэтому, чаще всего после самоотвода Данчук я тоже слишком быстро сливался. Или же надирался в дрова. Третьего варианта не было.