- Она – шлюха, которая наставляла рога моему отцу! – забывшись, я вскочила на ноги, переходя на крик, - Чокнутая, которая пыталась убить мою мать и меня заодно, пока я была в утробе! Так что не смей говорить того, о чём ничего не знаешь!
Все вокруг притихли – немногие знали, что история, которую они разыгрывали на сцене, была частью моей биографии. Нет, все догадывались, что имена взяты неспроста, но что спектакль настолько достоверен – этого я не говорила никому, кроме Юлика.
Который, неожиданно оказавшись рядом, коснулся моей руки в успокаивающем жесте, а после повернулся к Давиду, смерив его недобрым взглядом:
- Не смей обвинять в чём-то тетю Мари. Это раз. Не спорь с режиссёрами и сценаристом, которые ставят тебе задачу. Это два. Ты – актёр, так что играй, чёрт возьми. А своё мнение засунь куда подальше. Не выходит – отдавай роль другому. И чтобы я больше не видел, как ты доводишь Аню. Иначе – пеняй на себя, понял?
Не знаю, то ли Давид всё же оказался хорошим актёром, то ли действительно понял, что перегнул, но он взял себя в руки. Взгляд парня смягчился, и он кивнул, бросив в мою сторону виноватый взгляд.
- Простите меня, я не знаю, что на меня нашло. Аня, я ни в коем случае не хотел тебя обидеть.
Продолжать скандалить у меня не было никакого желания, так что я просто дёрнула головой, выражая своё согласие и ребята вернулись к работе. Я же повернулась к Юлику и слабо улыбнулась ему, чувствуя себя почему-то жутко уставшей:
- Спасибо.
Кораблёв, впервые за последние дни посмотревший на меня прямо и не попытавшись отвести взгляд, кивнул:
- Не за что, Мышонок. Твой парень перегнул палку. Будь на его месте кто-то другой – я бы уже давно закатал его под пол.
- Он просто устал. Как и все мы, - заступилась я за Давида, - После премьеры мы все выдохнем.
- Как скажешь, - хмыкнул Юлиан, - Ладно, мне пора на репетицию. Увидимся.
С этими словами он ушёл, и у меня возникло чувство, будто друг просто сбежал от меня. И ещё – появилось нестерпимое желание на всё плюнуть и уйти вслед за ним. Но я не могла этого сделать – репетиция была в самом разгаре, и что-то мне подсказывало, что вспышка одного из главных актёров была только началом череды срывов.
*****
Юлиан
Меня бесил Давид. Я, наконец-то смог открыто признаться в этом самому себе. Не просто раздражал – именно бесил. Так сильно, что у меня руки чесались поправить его и без того идеальный нос и сделать его чуть менее привлекательным. И дело было даже не в его вспышке на последней репетиции – нет, это чувство начало зреть во мне гораздо раньше.
Я не доверял ему. Поначалу он казался мне славным малым, адекватным парнем, который нравился моей лучшей подруге. Это продолжалось ровно до тех пор, пока я не понял, что моя подруга мне тоже далеко не безразлична. Как я до этого допёр? Сам не знаю. Просто в момент, когда она призналась, что собирается к нему на ночь – меня будто озарило. Первый порыв – запретить ей ехать – удалось подавить. Хотя бы потому, что я понимал – прав таких мне никто не давал. Мышонок всегда подчёркивала, как ценит нашу дружбу и всё такое, так что портить всё своими вспышками мне не улыбалось.
И тем не менее – я бесился. Так сильно, что в ту ночь не смог сомкнуть глаз, а на следующий день сдерживался, как мог, чтобы не завалить подругу вопросами. А узнав, что она ничего не помнит, меня затопило два совершенно противоречивых чувства. С одной стороны, я радовался, непонятно чему – ведь это всё равно произошло. И плевать, что Анька ни черта не помнила. А с другой – желание найти Давида и врезать ему лишь усилилось. И ещё захотелось втащить себе. Потому что Кузнецов совершенно точно знал – Ане нельзя пить. Откуда? Я сказал. Ещё до всего этого, обмолвился, что пытаться расслабить Данчук алкоголем – пустая затея и не поможет. И вот мне было интересно – он забыл об этом разговоре, не воспринял его всерьёз или не осознал, насколько сильно организм его девушки не переносит спиртное?
Его девушки. Господи, как звучит то. Даже произнесённые мысленно, эти слова вызывали у меня горечь на языке. Хотелось сплюнуть – желательно, кое кому прямо в лицо. Но приходилось терпеть, включать всё своё актёрское мастерство, чтобы никто ничего не заметил. Выходило вроде неплохо.
Но когда я услышал размышления Кузнецова, а точнее, его вопли – сдержаться не удалось. Тем более, когда я увидел лицо Ани – злое, но вместе с тем потерянное и обиженное. Она явно не ожидала от своего парня такой вспышки и была не готова ответить ему. У меня же таких проблем не было. Скорее, наоборот – я ждал возможности сорваться на него. И Давид – вот молодец – дал мне её.