Загремели фанфары, из центра палаточного городка донеслись первые звуки боя. Судя по грохоту, там сейчас конные сшибки на копьях. Никогда этого не понимал. Какое удовольствие в том, чтоб, разогнавшись на коне, со всей дури врезаться тяжелым копьем в такого же бронированного придурка? Мало того что есть конкретный риск получить полуметровую «занозу» в кишки, так еще и копья постоянно ломаются. То ли дело мечи! Когда клинки плетут в воздухе стальные кружева, а воздух стонет и поет! Высокое искусство, поэзия движения! Впрочем, к тому топтанию на месте с околачиванием противника по лбу и плечам, которое здесь практикуется, это не относится. А потому я с чистой совестью заказал еще бокальчик и не пошел на ристалище. В конце концов, я всегда смогу быстро протрезветь, благо в КС нас и не таким фокусам обучали… Через полчаса над палаточным лагерем вновь проревели фанфары и зычный голос объявил начало боев в категории «топор-топор». Потом были состязания мечников, а чуть позже мечники бились против тех же топорщиков, групповые бои… Наверное, стоило бы сходить поглазеть, но мне было откровенно лень.
Через пару часов ожидания пиво наконец попросилось наружу. Уже возвращаясь от зеленой пластиковой кабинки, услышал, как на площадку стали вызывать всех желающих попробовать свои силы в поединке с рыцарями; свободный выбор оружия. Усмехнувшись, я сменил направление. Поглядим, какие тут собрались бойцы.
С трудом протолкавшись сквозь дикую мешанину людей современности и разных эпох, вышел к огороженной деревянным заборчиком площадке. Слева, опираясь на здоровенный боевой топор, мохнатой горой возвышался самый натуральный викинг, справа возился с видеокамерой вполне обычный парень в легкой рубахе и джинсах.
— Смотри, ща начнется! — пробасил викинг, указывая на вышедшего в центр ристалища глашатая, или как его там. Пивной выхлоп от собеседника был под стать его внешнему виду — могуч и грозен. Я перевел взгляд с рогатого шлема на глашатая с длинным жезлом, обряженного в какой-то средневековый костюм. Фиг его знает, из какой эпохи, я в этом не силен.
— Итак, почтенная публика, кто рискнет выйти и сразиться с нашими чемпионами? Есть тут мужчины?
Столпившиеся у ограды чемпионы загудели словно улей и дружно покинули площадку. Остался только один высоченный детина в двухцветном трико и добротном доспехе. Боец поднял круглый, обитый кожей щит, в центре которого изображена карточная бубна, и грохнул по нему гардой фальчиона.
— Сэр Юрген Бубновый вызывает на поединок… — тут глашатай прервался, а я громко хрюкнул, услыхав имя славного воителя. Надо же! Знал бы настоящий Юрген, что его в рыцари произвели, — неделю из «Веселого Роджера» не вылезал бы, не просыхая от гордости. Видимо, хрюкнул я уж очень громко, поскольку фальчион тут же указал на меня: — Вызывает на поединок, вас, благородный сэр! — так же указал на меня церемониальным жезлом глашатай. Принимаете ли вы его?
Эх, недооценил я коварство разливного стаута! Иначе как объяснить, что через минуту по прибытии на площадку я уже ковырялся в груде железа, выбирая клинок по руке? Это не то, это тоже… Дать бы ковавшему меч кузнецу клинком пониже спины за такую балансировку! Наконец выбрал относительно хорошо скованный клеймор. Чуть тяжеловат, но Гелисворт тоже немаленьким был… Я вздохнул, отгоняя не вовремя нахлынувшие воспоминания. Где же ты теперь, Лезвие Чести? Напялил и застегнул плотный кожаный панцирь, такие же наручи, подобрал легкий шлем. Никогда не любил тяжелый доспех: чтобы быстро двигаться в нем, надо обладать телосложением Муромца, а не моими восемью десятками кило. Постоял, выслушивая правила боя, расписался в какой-то бумажке, что осознаю весь риск и иду на него добровольно. Взмахнул клеймором, разминая кисти, и ступил на площадку.
— Как вас объявить? — деловито поинтересовался глашатай.
— Пусть будет сэр Отдубас, — брякнул я первое, что взбрело в голову. Веселый азарт приятно кружил ее.
— Вызов, брошенный благородным сэром Юргеном Бубновым, принял сэр Отдубас! — грохнув жезлом оземь, провозгласил средневековый конферансье. — Да начнется битва, и пусть победит сильнейший!
Сказал и быстро отошел в сторону. Славный сэр Юрген наклонил голову в похожем на ведро шлеме, и попер в атаку как бульдозер.
Первый удар в бедро я пропустил. Сказались темное пиво, жара и пренебрежение к противнику. «Съел, умник?» — хихикнул внутренний голос. Дальше удары посыпались на меня со всех сторон, едва успевал отбиваться. От стального звона в ушах стоял назойливый гул, ныло ушибленное бедро. Точку в моем позоре поставил прямой толчок щитом в грудь, от которого я резко сел на землю. «Герой! — опять влез внутренний критик. — И как ты в Паутине-то выжил?» Я фыркнул, поднимаясь, слегка кивнул противнику, занял позицию. Тот взмахнул фальчионом, но было поздно. Я «включился». Шагнул влево, присел, пропуская над собой клинок, коротко уколол противника в подмышку и тут же пнул под колено, сбивая с ног. Наступив на поясницу, добил колющим между лопаток. Толпа, до этого молчавшая, взорвалась дружным ревом, викинг приветственно взмахнул топором и зычно протрубил в рог. Я помог проигравшему встать. Тот с достоинством поклонился и вдруг поднял мою руку с мечом вверх.