— Значит, так, — начал распоряжаться старший товарищ, — дверь запри, вон засов в углу стоит. И окна закрой ставнями. А я проверю второй этаж и займусь освещением.
— Мы что, тут остановимся? — спросил я, когда он снова вернулся в зал.
— Тебе что-то не нравится? — Хас шел вдоль стен, зажигая фитили в светильниках. — Дверь крепкая, окна закрываются, комнаты с кроватями опять же. Или ты предлагаешь другое место поискать для ночевки?
При свете трепещущих в глиняных чашах язычков пламени зал преобразился. На стенах заплясали тени, в углах скопился мрак.
— Я думал, мы дальше пойдем…
— Корнеев, у тебя что, обсидовит до краев заряженный пониже спины встроен? — поддел маг. — Мы уже часов шестнадцать на ногах. Отдыхать когда-то надо. Скажи еще, что не устал.
— Устал, — нехотя признал я и тут же ощутил груз пройденных дорог тяжестью в ногах и ломотой во всем теле.
— Вот и я устал. — Хас тяжело плюхнулся на лавку. — Давай, боец, разожги камин. Неуютно здесь.
Я присел напротив очага и принялся шебуршить в нем найденной тут же кочергой. Стоило только тронуть толстый слой золы, как в воздух поднялись клубы черной сажи, от которой я отчаянно расчихался.
— Ну-ка, отойди, курсант! — Эксперт-маг отодвинул меня в сторону, щелкнул пальцами, и в самом дальнем углу зала родился маленький прозрачный вихрик. Потанцевал на одном месте, раскачиваясь из стороны в сторону, а потом уверенно двинулся по комнате, втягивая пыль и паутину и теряя прозрачность.
— Здорово! — восхитился я.
— А, детские шалости, — отмахнулся Хас.
Вихрик тем временем добрался до нас, взъерошил волосы у обоих, пошелестел капюшонами курток и нацелился на кучку золы. Потрогал серым хоботком, втянул, сразу превратившись из пыльно-серого в мутно-черный, и ускакал вверх по ступенькам лестницы. Тот факт, что наш уборщик проигнорировал дверь за барной стойкой, вызвал у меня интерес. Я указал на этот феномен товарищу, и тот, не потрудившись топать за светильником, просто зажег перед собой маленький шарик-осветитель и отправился исследовать непознанное. Я не отставал.
Дверь запирал, что интересно, врезной замок. Не засов, не крюк или амбарный кусок железа. Прогресс, однако: врезные замки почему-то, кроме Земли, мало где распространены. И вдруг такое чудо в забытой Мастером дыре… Ключа к замку, разумеется, не нашлось, но Хасиддо это не остановило. Он поднес ладонь к замку, в котором тут же затрещало, защелкало. Дверь нехотя отворилась, и товарищ, предостерегающе подняв руку, шагнул внутрь. Выждав для порядка секунд десять, я сунулся следом.
Шарик света висел под оказавшимся неожиданно высоким потолком, освещая все ровным золотистым светом. Я присвистнул. Ничего себе каморка папы Карло! Помещение оказалось навскидку раза в четыре больше самого зала, уставленное аккуратными рядами стеллажей от пола до потолка со множеством полок, мешками, корзинами, бочками… Протер ближайшую полку пальцем. Ни пылинки! Я ходил меж нетронутых безжалостной рукой Времени запасов: всюду основательность и порядок, все дышит хозяйственностью. Ни тебе мышиного помета, обязательного для амбаров, ни паутины в углах… Такое ощущение, что хозяин только что закончил уборку и отлучился на минуту. Это при общем-то запустении! Все чудесатее и чудесатее…
— Магия, — пояснил Хасиддо, — какое-то несложное хозяйственное заклинание, чтобы продукты не портились. Весьма кстати, ибо жрать, как ни крути, надо. Давай-ка, Корнеев, организуй ужин!
С этими словами он вышел наружу, а я, подхватив с полки объемистую, но пустую корзину, принялся складывать продукты.
Ужинали при свете жарко пылающего камина. Готовить было откровенно лень, да и, заглянув в котел, я, брезгливо поморщившись, снял его с крюка и убрал подальше. Вместо этого нарезали запечатанную красным воском головку ярко-оранжевого сыра с крупными дырками, ветчину, разложили на блюде какие-то овощи, а принесенные мною колбасы товарищ предложил обжарить на огне в том же камине. Я не возражал и теперь, сидя на табурете с кружкой отличного красного вина в одной руке, другой вращал ручку вертела. Отхлебнул как следует и теперь с удовольствием наблюдал, как они жарятся, шипя пузырьками жира и распространяя умопомрачительный аромат. Эх, хорошо…
Волшебный шарик чуть теплился под беленым потолком, сквозь щелочки в ставнях единственного в комнате окна проникал серебристый звездный свет, тонкими лучиками опускаясь на пол и стену. Хас негромко похрапывал на соседней койке, мне же почему-то не спалось. Пестрые картины богатого событиями дня бесконечным хороводом кружили перед глазами, слишком яркие и живые, чтобы отправить их в разряд воспоминаний. Я представлял, как буду рассказывать все это Скреллу и сотоварищам, а те станут внимать мне с открытыми ртами и явной завистью…