— Потом ночью появились они. Мы называем их туманниками, зверями-с-той-стороны, да мало ли как еще… Днем их нет, но когда Ларгос поднимается на небо, туманники наводняют город. Именно они повинны в том, что Таллинг-Грог опустел. Всего за неделю они истребили все население, от мала до велика. Я, к примеру, спустился ночью поглядеть, кто шумит в зале — он указал на ночной колпак и светильник — и был убит еще на лестнице.
— Простите, но я не видел тел, или хотя бы следов крови.
— Ах, дорогой Артур! Туманники не оставляют трупов, их жертвы после гибели развоплощаются. Даже если бедолагу растерзают на куски, а кровь зальет все вокруг, к утру не останется и следа.
— Это многое объясняет… А как они выглядят?
— Туманники? Да по-разному. Главное, помните: в городе кроме растений и жуков с мухами не осталось живых, так что, увидев любую тварь, бегите! Какой бы мирной она вам ни казалась, в Таллинге не осталось безвредных жителей.
— Спасибо, учтем. Еще вопрос: что за памятник у вас на площади?
— Не знаю, — совсем как живой пожал плечами Ямминг, — как только с Ларгосом произошли перемены, то тут, то там стали появляться странные предметы. Эта статуя — одна из них. Это еще что, бывало и повеселее… Скажем, просыпается утром добропорядочный горожанин, лезет под кровать за ночным горшком, чтоб вылить, а тот от него убегает. Представляете? Или подойдешь ночью к окну, воздухом подышать, на звезды посмотреть или, чего там, — тот же горшок на орущих внизу котов вылить, а не тут-то было! Вроде окно на месте, да только закрыто чем-то прозрачным и твердым — пальцем не проткнешь. Ты по нему кулаком, а оно со звоном разбивается, как кувшин, да осколки все острые такие… У меня вот двери в кладовую открываться перестали совсем, старый крюк пропал, а вместо него пластина с дырой появилась: сколько ни бился, открыть не смог.
— Это вещь из моих земель, называется замок.
— Да что ж я, по-вашему, замков не видал? — искренне возмутился призрак. — Всякие есть: большие, малые…
— Этот особый, — просветил я Этоша, — врезной. Он не снаружи висит, а в двери прячется. Так гораздо удобней.
— Вот оно что! А я-то думал…
— А магический фон в кладовой кто устанавливал, чтоб продукты не портились?
— Чего? — изумился хозяин. — Вы о чем, сударь?
— Понятно. Значит, появился вместе с замком. К слову, как бороться с этими туманниками? Ну, какие у них особенности, слабые места?
— Как бороться, не знаю. Слово трактирщика. И думаю, никто не знает, раз они так легко город истребили. Вы хоть знаете, как велик Таллинг? Чтоб пройти из конца в конец, надо потратить неделю, не меньше!
— Ни фига себе! — присвистнул я: вот тебе и средневековый мегаполис!.. — Как же так?
— Дело в том, что нынешний город образован слиянием двух городов — Таллинга и Грога. Наш Таллинг тянется вдоль одноименной реки, Великого Таллинга, и теперь именуется иногда Нижним городом. А выше, на семи холмах, раскинулся Грог, или Верхний город. Что же до туманников — есть, пожалуй, некоторые особенности. Первая — они призрачны, вот как я. Только я не могу и волоска на вашей шевелюре сдвинуть, а они — вполне. Свободно проходят сквозь деревянные двери, если на них не начертан знак Аарг, сквозь камень им доступа нет. И оружие их не берет: стрела или клинок пролетают сквозь туманника, а вот сами они вполне могут убивать.
— Что за знак? — живо заинтересовался я.
Этош принялся чертить пальцем в воздухе, за рукой потянулась светящаяся полоска, сложившаяся в… звезду Давида. Вот тебе и таинственный знак Аарг!
— Если начертить на двери этот знак, то туманник не сможет сквозь нее просочиться.
— Тогда как же они весь город уничтожили, да еще за столь рекордное время?
Этош покачал задумчиво светильником, как бы пробуя на вкус незнакомое слово.
— Просочиться не могут. Могут сломать дверь. Силы тварям не занимать.
— И последнее: как именно убивают звери-с-той-стороны?
— Да по-разному, кто во что горазд. Они ж разные все. Помню, впустил ночью бедолагу, его туманник, смахивающий на скаша, ужалил, так он до утра продержался, все сидел в углу за столом и трясся. Я ему напоследок кувшин вина поставил, хоть как-то ободрить. И знаете что? Последний стакан сквозь него на пол пролился! В общем, к утру он растаял окончательно. Я его теперь иногда вижу — даже болтаем о прошлом…
Ладно, Артур, так со мной всю ночь проговорить можно, а вы, как я гляжу, устали. Да вижу, вижу… Не отнекивайтесь. Я бы не стал тревожить, да уж очень по живому общению истосковался!
— Да ничего не… — начал было спорить я, хотя Этош прав, веки уже прямо свинцом наливаются. — Вы нам услугу неоценимую оказали!