— Ну полно, полно вам, сударь! — усмехнулся в пышные усы Ямминг. — Мне действительно пора. На эту ночь — вы мои гости, ничто вам не грозит. Утром же настоятельно рекомендую бежать из города как можно быстрее и дальше. И раз уж совладали с треклятым замком — моя кладовая к вашим услугам.
Фигура призрачного хозяина трактира внезапно размылась, став чем-то вроде облака сигаретного дыма, и окончательно растаяла.
— Вот те нате, хрен в томате! — проворчал я и принялся расталкивать Хасиддо. Он маг, ему и разруливать.
Обложив меня для начала трехэтажным матом, товарищ все же выслушал историю о хозяине-призраке, после чего скомандовал:
— Спать, Корнеев!
— Но, Хас, он сказал…
— Спать, это я сказал! А на рассвете — в путь. Глядишь, успеем до этого их Ларгоса…
Хас сделал выразительное движение кистью, и я тут же отключился.
Товарищ разбудил меня, когда небо на востоке только начало светлеть. За завтраком, состоявшим из бутербродов и горячего, напоминавшего ячменный кофе, напитка, я раз за разом прокручивал в памяти ночную беседу. То, что призрак изъяснялся со мной чуть ли не тургеневским языком, особого удивления не вызывало. Общайся мы звуковой речью — все было бы иначе, а так, напрямую — мое сознание само трансформировало передаваемые Яммингом символы в нечто простое и понятное, хотя и несколько витиеватое. Надо же — «сударь»… Я мысленно усмехнулся и отсалютовал кружкой незримому Этошу.
Выбравшись на улицу, Хасиддо первым делом проверил направление и расстояние.
— Восемнадцать километров по прямой, — мрачно проинформировал он.
— Всего-то? — обрадовался я. — За три часа дойдем!
— Балбес, — покачал головой товарищ, — ты здешние улочки не видал? Нет тут прямых путей. Ладно, запоминай направление, будем добираться окольными, — и бодро зашагал вперед.
Весь день мы пробирались переулками, закоулками, прыгали через канавы. Несчастные восемнадцать километров по прямой в условиях Таллинга оказались гораздо длиннее. Несколько раз путь преграждали кованые ограды в переулках, провалы на улицах и просто обрушившиеся от ветхости дома. Приходилось искать обходные пути — снова и снова. К собственной гордости, я ни разу не потерял чувства направления и упорно шел к спасительному выходу из гиблого места. Когда на город опустились сумерки, я едва зубами не скрипел от отчаяния. Казалось вот он — выход, почти рядом, только руку протяни! Только где взять такую руку, чтоб через почти сплошной ряд домов протянуть? Тут улицы стали заметно опрятнее: сразу видно — престижный район, живут состоятельные люди. И камень под ногами ровненький, тесаный — не круглый булыжник, как всюду, и фонари уличные стоят, а промежутки между домами превращены в такие узкие щели, что протиснуться нечего и думать. Все правильно, в дорогой части города и безопасность должна быть на высоте. Чтоб в переулках ворье по ночам не пряталось от бдительного ока городской стражи. И тут я услышал скрип. Повизгивающий, резкий.
— Что за… — начал было я, но Хас властным жестом заставил меня заткнуться.
А скрипение тем временем приближалось. Из-за угла показалась древняя тачка, об одном колесе, доверху набитая всяким хламом. Толкавшая ее фигура сильно горбилась и прихрамывала при ходьбе. Длинная, почти до земли хламида не позволяла разобрать, кто перед нами, но было в ночном встречном что-то неправильное…
— Нищий какой-то… — начал было я, но рот мигом запечатала ладонь товарища.
Хас вжался в стену, левой рукой придавив к ней и меня. Будто грузовиком в камни впечатал, ну и силища! А на вид не атлет… Он повернулся ко мне и скорчил страшную рожу, но я уже и сам понял, что дал маху.
«В городе не осталось безопасных жителей» — всплыли из памяти недавние слова покойного Ямминга. Внезапно скрип прервался, тачка остановилась, хотя уже почти докатилась до конца улицы. Ночной странник замер, словно прислушиваясь к чему-то. И тут до меня дошло, что именно в нем не так. И фигура, и тачка вместе с грузом были полупрозрачными! Не как оконное стекло, а словно старая целлофановая пленка, будто… сгусток густого тумана. Ну здравствуй, мешок неприятностей…
— Мяс-с-со… — донесся до нас шипящий голос. — Мяс-с-сцо…
Вот тут меня проняло. Сгорбленная фигура псевдобомжа с неожиданным проворством развернулась в нашу сторону. И словно что-то щелкнуло у меня в голове, призрачная фигура будто приблизилась, я смог разглядеть ее во всех деталях. Незнакомец закутан в плащ, из-под которого виднеются залатанные на колене штаны, разношенные башмаки, правый угрожающе оскалился полуоторванной подметкой с торчащими зубами сапожных гвоздей. Длинные спутанные волосы венчают, будто грива, острое худое лицо, украшенное густой серой щетиной, тонкий хрящеватый нос… А вот глаз не было. Вместо них на лице зияют две дыры, в которых клубится черный туман.