— В чулане, под замком… — вздохнул сын. — И оружие, и снаряга. Даже штаны спрятали.
Я бессильно ругнулся. Волшебный эликсир мигом поставит меня на ноги, но добраться до него нет никакой возможности. Ладно, подождем доктора. Надеюсь, он не устроит танцы с бубном для дезинфекции и не назначит целебное кровопускание с клизмой в качестве курса лечения. А то придется настучать в бубен уже этому Парацельсу. Фигли, когда за окном средневековье… Голова как чугунная, совсем не соображает. Снова закрыл глаза.
— Спи, бать… — Ромкин голос донесся будто издалека, да еще почему-то с эхом. — Сон для тебя сейчас — лучшее лекарство.
…В следующий раз меня разбудили топот и чьи-то истошные вопли.
— Кыш! Кыш отсюда! Кыш, кому сказал! — громким шепотом возмущался Ромка. Его слова сопровождало шлепанье босых ног и хлопанье крыльев.
— Отстань! — хрипло вопил кто-то другой. — Убери палку! Что за молодежь пошла?! Арту-у-ур!!!
— Кыш! Лети отсюда!
— Арчи! Арчи-и!!! Спаси-и-и!!!
— Не ори, больному покой нужен!
Я открыл глаза. Ромка, отчаянно хромая, гонял костылем крупного ворона. Тот, расправив крылья, скакал по комнате, опрокинув пустой, к счастью, ночной горшок и теряя в битве с неумолимым стражем перья. Одно мелкое перышко, подхваченное поднятым бегунами ветром, кружась, угодило мне точнехонько в ноздрю. Я оглушительно чихнул и окончательно проснулся. Из раскрытого окна потянуло свежестью, штора отдернута — не видеть выхода пернатый не мог. Впрочем, даже моих отбитых мозгов хватало, чтобы сообразить — никуда он не полетит. Не за тем явился.
— Ром, — позвал я, и он тут же остановился, — перестань гоняться за величайшим магом всех времен и народов и сядь.
Рома, увлеченно тыкавший снизу палкой в пернатое брюхо взлетевшему под низкий потолок визитеру, сел на койку. Ворон тут же спикировал на спинку моей кровати.
— Привет, Арчи. Как ты меня узнал?
— А какой другой вороне я вдруг понадобился? — хмыкнул я. — Тебя снова кто-то заколдовал, Мерлин?
Он захихикал:
— Не в этот раз. Знаешь, иногда удобно иметь крылья.
— Так никакого заклятия на тебе не было!
— Почему? Было! Кардмарис был маг так себе, принудительную трансформацию вряд ли бы потянул. Но закрепить уже совершившуюся и воспрепятствовать обратному превращению — большого ума не надо. Зато сейчас, когда заклятие снято, я могу принимать любую форму в зависимости от ситуации. А поскольку нам предстоит серьезный разговор…
Ворон кувыркнулся со своего насеста, и в следующий момент я узрел старого знакомца. От прежнего Мерлина его отличала только одежда: вместо старой линялой хламиды на нем была шитая серебром мантия из вишневого бархата.
— Да! Так значительно лучше! — провозгласил колдун и, громко хрустнув суставами, без приглашения присел на край моей кровати, покосился на Ромку: — Молодой человек, не могли бы вы на несколько минут оставить нас наедине?
— Не мог бы, — набычился Ромка.
— Боюсь, я вынужден настаивать. — Глаза старого мага опасно блеснули.
Я тут же дернул его за край мантии, а когда маг качнулся, ухватил за тощую шею.
— Даже не думай его трогать! — ласково прорычал я на ухо посетителю. — Удавлю.
Под пальцами дернулся вниз кадык, старик явно не ожидал такой прыти от раненого героя.
— Ладно, не стану. В основном потому, что нам сейчас нужно договариваться, а не ругаться.
— О чем договариваться?
— Моргана, блондинка, Сила Разрушителя, — перечислил он.
— Значит, Юля все-таки здесь… — выдохнул я, отпуская самозваного парламентария.
— Конечно, здесь. — Мерлин отодвинулся от меня и потянул свою мантию за ворот, другой рукой разминая цыплячью шею с багровыми следами моей хватки. — Но ты не слишком-то торопился. Три дня прошло: Моргана уже нервничать начала.
— Нефиг было след запутывать! Три мира в грозди, в каждом нас могли запросто прихлопнуть!
— Ты ничего не путаешь? — крайне удивился Мерлин. — У Амешта никогда не было миров-близнецов.
— А это не близнецы! — рявкнул я. — Это гроздь! Хочешь сказать, ты не знал?
Я протянул руку и выдернул торчащий из ноздри Его Магичества волосок. — Ближе к телу! И для начала: что с моей женщиной?
Кудесник несолидно взвизгнул и, зажав в горсти пострадавший шнобель, скатился с койки.
— Что за погочное семя вышло из чгесег моих!! — возопил он, сидя на полу. — Да не отсохнут у тебя гуки…
Ромка снова поднял костыль, и Мерлин тут же втянул голову в плечи, заткнувшись на полуслове. Былую самоуверенность с него как корова слизнула. Шершавым таким языком…