Над всей Погранкой возвышался приграничный графский замок, в котором жила и мирно судила-рядила графская семья Дорий. Графы и графини справно собирали с жителей Погранки налоги, так что и король, и местные обитатели были ими вполне довольны. На тот момент, когда дед решил обосноваться в Погранке, главным там был Ашек Дорий, мудрый мужик, сразу поставивший деду условие: если что, то тот, без сомнений, обязан будет прийти на помощь больным жителям замка. За это граф пообещал избавить деда от налогов вообще. Тот, не будь дурак, ухватился за это предложение.
Так он и стал жить в лесу, тихо и мирно. Только вот восемнадцать лет назад посетила деревню Прилесную молодая пара, муж и жена, оба городские. На руках у них находился полугодовалый сын. Муж — обычный кузнец, жена же была приметна тем, что слыла художницей. В Безлюдье ее привлекли холмы, и уж очень ей захотелось их нарисовать… Ну городские — это вам не деревенские, им подавай острых ощущений! Или же это у них просто глупость в крови. Я все к тому, что ни один нормальный селянин не подойдет к Безлюдью ни за какие блага (жизнь дороже). А эти же потащились, хоть и недалеко ушли. Одно хорошо, сына своего у старосты оставили. Ну и не вернулись — увел их голос сирен. А староста, недолго думая, отдал младенца деду, и тот нарек меня (а это был я) Миром, да так и оставил себе.
Рос я довольно быстро — но скорее умственно, чем физически. Ростом я до сих пор особым не выделяюсь. Память у меня хорошая, вот и схватывал названия разных трав на лету. Но все же до уровня деда мне никогда не дойти, тут талант особый нужен, а я так… Друзей у меня не было, да и сам я не стремился ни с кем общаться. Главными собеседниками мне стали лес, ночь да степь. В них я находил все, что мне нужно, другие только мешали. Лишь раз, когда мне было лет тринадцать, через нашу деревеньку проходил странствующий монах. Тогда я впервые обратил внимание на что-то еще. Меня привлекли странные бусы, которые тот постоянно перебирал, шепча молитвы. В тот миг я буквально ощутил, как и остальные жители деревни, невероятную силу, исходившую от этих бус. Дед объяснил, что это были четки, а я загорелся идеей и вырезал из дерева себе такие же. Естественно, никакие молитвы я над ними не шептал, но с тех пор вошло в привычку перебирать гладкие бусины. Нервы успокаивает, так это точно.
Вот так и рос я лесным одиночкой, учился стрелять из лука (жить в лесу и не уметь? позор!), а еще мотался с различными снадобьями деда из деревни в деревню. Так и полюбил шагать по дорогам, никуда не спеша, полностью отдаваясь пути. Жизнь мерно текла, словно сквозь песочные часы, и я радовался этому как мог… Покуда неделю назад дед не метнулся в избушку и не вручил мне дорожную сумку с едой, четки да еще и увесистый мешочек денег. Я с недоумением все это изучил, а дед приступил к пояснениям:
— Вот что, Мир, тебе восемнадцать лет уже с полгода как стукнуло, верно? Ну и хватит дома штаны протирать. Ступай себе в путь-дорогу, а куда — я тебе сейчас скажу. Травник из тебя никакой, равнодушен ты к этому. Думаю, тебе прямая дорога в Школу Магических Искусств, что в столице… — Я тем временем глянул в мешочек и окосел: все монеты были золотые. — Вот только давай без возражений! Денег тебе хватит. Ближайший набор через месяц, так что вперед, еще успеешь. И не смей возвращаться ни с чем! Что еще?
— Дар. Для поступления нужно иметь дар…
— У тебя он есть, хоть и не сильный, а все остальные проблемы решат деньги. Ступай! — Дед раздраженно махнул рукой в сторону дороги, в серых глазах мелькнула сталь, и я понял, что все это не шутка.
— Но, дед, а как же ты?..
— А что я? Мне еще жить да жить, благо воздух здесь свежий и природа великолепная! — И травник дружески похлопал по стволу раскидистой липы.
Что ж, в этом была своя суть. Сколько лет деду, не знал никто, но жители Прилесной точно могли сказать, что тридцать пять лет назад он был таким же, как и сейчас… Я кивнул и пошел прочь не оборачиваясь. Лишь у самого поворота остановился, глянул назад и, прощаясь с домом, лесом, степью, постоял, задумчиво перебирая четки, после чего не спеша зашагал вперед.
Я тряхнул головой, выныривая из воспоминаний. Чуть позади, по дороге, в том же направлении, что и я, медленно катилась крытая повозка с рыжим мальчишкой, ею управляющим. Катилась, может, она и медленно, но все равно быстрее моего шага. А то, что парень явно не проедет мимо, не сказав хотя бы пару слов, подсказывал мой хоть и малый, но проверенный опыт странника. Я пожал плечами и поправил четки на шее. Да, согласен, носить их там немного странно, тем более что не каждый отличит четки от простых бус и может отнестись к этой моей привычке несколько предвзято, но я вообще-то мало интересуюсь чужим мнением. Лишь бы оно, это мнение, не мешало мне жить.