— С чего это не стоит? — неохотно поинтересовался широкоплечий парень, с фигурой борца. Не запомнил его имени и фамилии — то ли Толстой, то ли Безухов.
— Во-первых, здравый смысл, — я слегка пожал плечами, — во-вторых, так сказал мой источник, а он заслуживает доверия.
То, что мой источник — это Демид Иванович я, понятное дело, говорить не стал. Пусть думают, что у меня здесь связи.
— В отличие от тебя, — не глядя на меня, бросил Ги’Дэрека.
— Возможно, — не стал спорить я, — но зачем опаздывать на урок в первый же день, если можно не опаздывать?
— Нам никто не сказал куда идти после столовой, — неохотно ответил то ли Толстой, то ли Безухов.
— Тогда пойдемте в нашу классную комнату, — я сунул Мирону импровизированный гамбургер, а сам быстро составил грязную посуду на разнос и отнес его на мойку.
И, судя по волне одобрения, донёсшейся из первого зала я был прав в своих предположениях.
Кстати, интересно, я один чувствую исходящие от людей эмоции? Надо будет разобраться в этом вопросе.
— Айда, ребят, — сказал вроде негромко и своему столу, но так, чтобы услышали все. — Как раз к началу урока успеем.
— А если урок не там? — выкрикнул кто-то из угла.
— Вероятность, что он будет в классной комнате выше, чем в столовой.
Ответил я хоть и немного косноязычно, но зато максимально уверенно, после чего быстрым шагом направился к выходу.
В отличие от остальных одноклассников, моей, хе-хе, банде нужно было ещё найти Филиппа.
— Ой, а вы уже все?
Повезло — с толстячком мы столкнулись на выходе из столовой.
Мирон тут же сунул ему бутерброд, и мы, развернув Филиппа в обратную сторону, чуть ли не бегом бросились по коридору.
— Меня одарили Чувством меры! — на ходу похвастался Филипп, параллельно с этим расправляясь с бутербродом. — Хорошее умение, универсальное.
— То есть можно прокачивать в трех рангах? — не удержался от вопроса я, хоть изначально планировал дать толстячку хорошенько прожевать хлеб с котлетой.
Не хватало, чтобы он ещё подавился.
— Да, — за него ответил Мирон, — Вот только если мой Молот кузнеца поднимает Воинский и Инженерный ранги одинаково, то Мера… Ну… она, как бы, или очень медленно растет, но на всех трех, или очень быстро, но в одном.
— В общем и целом да, — кивнул Филипп, размахивая недоеденным бутербродом, — но есть нюансы!
— Жуй давай, — оборвал его я, заметив в конце коридора знакомую дверь. — На уроке есть нельзя.
— Это да, — враз погрустнел толстяк и с новыми силами заработал челюстями.
К тому моменту, когда мы подошли к классной комнате, бутерброд оказался уничтожен, а остальные одноклассники нас уже почти догнали.
За исключением Громова, Пылаева и северян. Ну да их проблемы.
Я толкнул дверь от себя, стремясь побыстрей заскочить в класс, да так и замер на месте. В спину врезалась туша Мирона, следом, почти сразу, Филипп.
Каким-то чудом я сумел удержаться на ногах и вопросительно посмотрел на стоящего у письменного стола хмурого мужчину.
— Эммм… Разрешите зайти в класс?
Не знаю почему я выбрал солдафонский вариант вопроса, а не типичный: «Извините, можно войти?». Может быть дело было во мрачной ауре, стелящейся вокруг преподавателя, или в его армейской выправке?
Так или иначе, я оказался прав.
Мужчина оторвал взгляд от висящих на стене часов и неохотно кивнул:
— Заходите.
Мы поспешно — наверное, дело было всё-таки в его ауре — бросились на свои места, а преподаватель недовольно вздохнул.
— Где ещё пятеро? — мрачно уточнил он, стоило нам рассесться по партам. — А, впрочем, неважно. Литера «Аз» минус пять очей.
Хоть последняя фраза и была произнесена небрежным тоном, по спине тут же пробежал холодок приближающихся неприятностей.
Минус пять очей — значит минус пять баллов? И зачем нужны эти очи?
Додумать мысль я не успел.
Мужчина коротко взмахнул рукой, и дверь в классную комнату с громким хлопком захлопнулась.
— Меня зовут Светозар Иванович. Ранг пять-пять-девять.
Мужчина обвел нас всех тяжелым взглядом, и я обеспокоено поерзал на стуле. Взгляд Светозара, казалось, просвечивал насквозь и проникал в душу.
— Забудьте все то, что по ошибке называлось уроками истории в ваших школах или училищах. И даже то, что вас заставляли зубрить гувернанты!
Он сделал три скользящих шага и остановился у висящей на стене доски.
— Я буду учить вас настоящей Истории. И не дай святой Кристоф, вы забудете хотя бы одну дату с моих уроков!
— Извините, а можно вопрос?
У Филиппа, похоже, напрочь отсутствовал инстинкт самосохранения. Поскольку, ничем другим его внезапно проснувшийся энтузиазм я объяснить не мог.
— Закрыли рты, — негромко скомандовал Светозар, и толстяк тут же осекся. — Открыли тетради. Урок начался.
Глава 6
— Забудьте ваши титулы, — мрачно начал Светозар. — Забудьте ваш высокий статус и положение. Забудьте ваши прежние успехи. В княжеской гимназии по-настоящему важными являются только две вещи. Усердие и Талант.
Чем-то учитель истории напоминал всемирно известного Северуса Снейпа. Такой же мрачный, недовольный и…властный, что ли?
— Ваш класс, к слову, первый, кто додумался вернуться в классную комнату. Агапыч подсказал?
— Никак нет, — не знаю зачем, но, отвечая, я поднялся из-за парты и вытянулся в струнку. — Сами додумались.
— Я разве разрешал открыть рот? — удивился Светозар.
— Так точно, — я всеми силами старался не смотреть мужчине в глаза, зацепившись взглядом за шрам на левой скуле. — Вы задали вопрос.
— С форточниками всегда тяжело по началу, — неожиданно перевел тему Светозар. — Нет дисциплины, уважения, понимания. Но ничего, — его улыбка не сулила мне ничего хорошего, — мы научим.
По спине пробежал холодок надвигающихся неприятностей, но я лишь нахмурился.
Все эти учительские манипуляции хороши для четырнадцатилеток. Я же точно знаю, что бояться преподавателей бессмысленно.
К тому же, выбиваясь из серой массы молчунов я привлеку к себе внимание и заинтересую учительский состав. В моём положении по-другому никак.
— Ты додумался? — в лоб спросил Светозар, не утруждая себя «сударями» и «выканием».
— Коллективное решение, Светозар Иванович, — твердо ответил я, не отводя взгляд от его скулы.
Да, в моих планах сделать так, чтобы меня заметили, в кратчайшие сроки стать значимой фигурой. Но точно не за счет коллектива.
Не зря говорится: если ты плюнешь в коллектив, коллектив не заметит, если коллектив плюнет в тебя, ты утонешь.
— Ну-ну, — хмыкнул учитель и разрешающе кивнул. — Садись.
Опустившись на стул, я незаметно перевёл дух и тут же поморщился. Казалось бы, наш разговор длился пару мгновений, а рубашка под мундиром насквозь мокрая.
Да уж, умеет он жути нагнать!
— Вообще, вам повезло, — задумчиво продолжил учитель. — Обычно после Калибровки все сидят в столовой и ждут, когда за ними кто-то придет. Дитятки… На моей памяти за все время обучения, на первом уроке Истории присутствовало всего три гимназиста!
Светозар усмехнулся и покачал головой.
— Может оно и к лучшему было… Сразу скажу, можете верить тому, что услышите, можете нет, мне без разницы. Я всего лишь дословно перескажу первую летопись нашего княжества.
По классу пронесся удивленный гул, а я навострил уши — чем черт не шутит, может в этой летописи найдется часть ответов на мои вопросы про этот мир и вообще.
Как связны этот и мой миры? Что за стелы и всплывающие перед глазами системные уведомления? Ну и самое главное… почему именно я?!
— Большинство людей стремится в княжескую гимназию из-за Калибровки, практически гарантированного трудоустройства и Инициации, — начал свой рассказ Светозар. — И лишь единицы помнят зачем вообще были созданы гимназии, да и вообще, княжества.