Он недовольно посмотрел на дрожащего как лист Славика и неохотно бросил:
— Разрешаю задавать вопросы и отвечать на них. Итак, кто скажет, почему дворянские семьи и роды так сильны?
— Родовая способность, — уверенно произнес Ги’Дэрека.
— Всё верно, — согласился Светозар, — но откуда она берется?
— Отец говорил: чем сильнее кровь, тем сильнее способность, — донеслось с задних парт.
По-моему, это был Пожарский.
— Так и есть, — кивнул Светозар. — И кровь эта, как мы видим на примере Пожарских и Воронцовых вырождается. Один раз наследник женился по любви на безродной, второй раз… Как итог, спустя поколения Сила рода отзывается все неохотней.
Светозар сделал паузу и посмотрел на задние ряды. Но что Пожарский, что Воронцов предпочли промолчать, и историк продолжил.
— Для вас Сила рода — это что-то само собой разумеющееся. Вы с ней рождаетесь, вы вращаетесь в кругу таких же одаренных, и вы не знаете, что с каждым годом носителей древней крови становится всё меньше…
Учитель взял кусок мела и нарисовал на доске большой круг.
— В классе неслучайно двадцать мест. Именно столько семей оставил после себя Основатель. И именно столько княжеств было изначально.
Светозар начертил в круге цифру «20».
— Летописи гласят, что первые несколько сотен лет княжества жили дружно, ведомые одной целью — сохранить силу крови, сохранить Силу рода. Но потом случился раскол.
Историк резко перечеркнул круг наискосок.
— Кто-то решил, что сможет распорядиться имуществом соседа правильнее, чем он сам. Кто-то захотел не поддерживать чей-то род, а основать свой. Кто-то пропал в стычках с северянами, западниками и восточниками.
Светозар мрачно посмотрел на те парты, где должны были сидеть братья Кроу.
— Да-да, раньше между нами шла война на смерть. Ведь наши предки, по сути, были пришлыми в этом мире. Такие же форточники, как он, — историк кивнул на меня.
Ого, а вот это уже интересная информация!
— К тому же, наши предки попали между молотом и наковальней. Сверху оказались северяне, слева — западники, справа — восточники, а снизу Великая пустыня, которую до сих пор населяют всевозможные монстры.
Светозар несколькими взмахами располосовал круг на пять неравных половинок.
— Скорей всего именно тяжелые условия не только закалили наших предков, но и послужили катализатором рождения одаренных. Но во время бесконечных войн был забыт основной постулат: Выжить, чтобы вернуться.
— В первый раз такое слышу, — удивился высокий светловолосый парень с двойной фамилией Прокудин-Горский.
Его я хорошо запомнил, потому что стало дико интересно: что нужно сделать, чтобы семья оказалась в опале у князя.
— И нигде больше не услышите, — нахмурился Светозар.
— Но почему? — не удержался Филипп. — Ведь получается, что…
— Некоторые вещи лучше не произносить вслух, — прервал его Светозар. — Мне можно, у меня девятка в ранге мага. Вам — не стоит.
— Невыгодно, — негромко произнес я, но историк меня услышал.
— Повтори, — приказал он.
— Невыгодно, — послушно повторил я.
— Пояснишь?
— Если рассуждать логически, — я на всякий случай поднялся, — то всем этим дворянским семьям и родам невыгодно уходить отсюда. Здесь уже достигнуто определённое положение, определенный уровень комфорта. Вряд ли кто-то решится уходить из того места, где у тебя всё есть в неизвестно куда.
Светозар скривился, но кивнул, давая мне знак сесть на место.
— Знаете во что вложен почти весь мой магический ранг? — неожиданно поинтересовался историк.
— Ментальное воздействие? — тут же предположил Филипп.
— Понимание природных, общественных и магических процессов, — медленно произнес историк. — Кому нужны эти идиотские огненные шары и сосульки, когда есть возможность познать смысл жизни?
Ну, это он загнул, конечно.
Даже мне, человеку двадцать первого века, огненные шары были интересней, чем абстрактное мироустройство. Что уж говорить о четырнадцатилетних пацанах?
— Если абстрагироваться от происходящего, — Светозар обвел класс полубезумным взглядом. — И посмотреть на наш мирок как бы сверху, получится забавная вещь…
Он схватил мел и стремительно вывел три буквы: «В», «И», и «М».
— Воины, Инженеры и Маги — вот три силы, которые являются основной нашего государства.
Новый росчерк мела, от скрежета которого у меня свело скулы, и на доске появляются ещё три буквы: «Р», «Д», «К».
— Роды, Дворянские кланы, Князь — вот кто держит власть в своих руках!
— А как же гильдии? — не утерпел Филипп.
— Гильдии? — историк посмотрел на толстячка как на какое-то насекомое. — Слишком незначительны. Также, как и Торговый союз, и Братство, и ещё с десяток цеховых объединений. Да, там крутятся большие деньги, но большая часть уходит в качестве налогов княжеству.
Светозар нахмурился, восстанавливая ход своих мыслей.
— Так вот, судари, — он посмотрел на доску так, будто там содержался ответ на главный вопрос вселенной, — Мало кто задумывается об исторических процессах, но в них скрыта истина! История циклична и…
Светозар ещё что-то с жаром говорил, восхваляя свой предмет, а я смотрел в нарисованный на доске круг и пытался поймать ускользающую мысль.
Три пути развития, три, скажем так, института власти, гильдии, с десяток организаций и сколько-то там княжеств. Возникает закономерный вопрос: Кто главная лягушка в этом муравейнике?
— Быть может, — слова Светозара и его прожигающий насквозь взгляд вырвали меня из размышлений, — из вашего класса будет толк.
Он не мигая смотрел на меня, и я в очередной раз почувствовал себя не в своей тарелке. Неужели я произнес свой вопрос вслух?
— Кто-нибудь просветит Михаила?
Точно, задумался и пробормотал вслух.
— В княжестве нет никого выше, чем князь, — послышался спокойный голос Ги’Дэрека.
— Кроме другого князя, — с каким-то вызовом произнес Прокулин-Горский, а я, кажется, понял, отчего его семья находится в опале.
— Наш главнее! — прогудел Мирон.
— Это у нас он наш, — не согласился то ли Безухов, то ли Толстой. — А в соседнем княжестве свой главнее!
— Опасные вопросы поднимаете, Светозар Иванович, — неожиданно заметил Уваров. — Княжеские отношения — не нашего ума дело.
— Именно! — историк аж просиял от счастья. — Подобные вопросы не приветствуются в нашем государстве. И княжеская гимназия — практически единственное место, где мы будем поднимать этот вопрос.
— И революционные кружки, — едва слышно шепнул Филипп, но его услышал весь класс.
— Я бы не советовал, — тут же нахмурился Светозар, — если, конечно, не хотите быть отчисленными с позором.
Ну, тут понятно. Никакая власть не любит революционеров.
— Подождите, — прогудел Мирон, — но как тогда понять, кто из князей главнее?
— Никак, — снова расплылся в улыбке Светозар. — Точнее есть способы, но они… скажем так, слишком ресурсозатратны.
Война всегда ресурсозатратная штука. И что-то мне подсказывает, что если бы не соседи и Пустыня с её монстрами, то вместо княжеств была бы уже какая-нибудь империя.
Или даже несколько.
— Тогда зачем… — начал было Мирон.
— Вы не задумывались, — Светозар раздражённо дернул щекой, и Мирон тут же замолчал, — почему вы учитесь в княжеской гимназии?
— Калибровка? — неуверенно протянул Славик и покраснел.
— Инициация! — тут же добавил Филипп.
— Гарантированное трудоустройство! — Мирону, как я понял, в этой жизни много не надо.
— Возможность примкнуть к другому роду без… негативных последствий? — уточнил пацан, чьего имени я пока не запомнил.
— Связи! — бухнул то ли Безухов, то ли Толстой.
Остальные промолчали, а меня посетила неожиданная догадка.
Если здоровяк, высказавшийся последним, всё-таки Безухов, а не Толстой, то все гимназисты, которые сейчас говорили, не принадлежат к дворянским семьям.
А раз так, то…
— Всё, что вы озвучили, имеет ценность лишь для вольных одаренных, — моя догадка оказалось верна, и Светозар кивнул на Мирона и Славика, — и в меньшей степени для родовичей.