После беседы с офицером, к своему стыду я даже не поинтересовался, как его зовут, стало немного полегче. Ледяные черви страха сменились робким огоньком Любопытства.
Но общее волнение и подрагивающие колени никуда не делись.
— Удачи, Михаил, — офицер неожиданно для меня и, похоже, для всех присутствующих в отделе, отдал мне честь. — Спасибо за спасенных детей!
Я не нашелся что ответить и лишь молча кивнул головой.
В следующий момент около меня оказался уже знакомый мне конвой, на запястьях щелкнули оковы наручников и меня повели куда-то вглубь здания.
Лестницы, залы, узкие коридорчики и снова лестницы.
Казалось, неизвестный архитектор специально сделал внутри настоящий лабиринт.
Хотя, если в самом Сыскном Приказе содержатся заключенные, ожидающие решения суда — то всё встает на свои места. Попробуй, возьми штурмом такой крепкий орешек!
Пока я прикидывал, как бы действовал на месте штурмующих и обороняющихся, и не заметил, как мы пришли.
Конвой молча открыл двери и также молча завел меня в зал суда.
Я оказался в круглом помещении, в котором сразу же почувствовал себя беспомощной букашкой.
Зрительские, если их можно так назвать, трибуны располагались на два метра выше и буквально нависали надо мной.
Более того, они были прикрыты матовым силовым щитом, и рассмотреть кто скрывается за ним не представлялось возможным. Щит прерывался лишь в одном месте, неохотно показывая сидящего за трибуной судью.
Оставив меня в центре неуютного помещения, Воин и Маг, не говоря ни слова, вышли в коридор.
— Суд рассмотрел дело Михаила Иванова, — сидящий за выдающейся вперед трибуной мужичок очень сильно напоминал мне хорька из Совета Попечителей гимназии. — Суд отклоняет ходатайство княжеской канцелярии о переводе Михаила Иванова в обычный острог. Суд отклоняет ходатайство гимназии об уплате залога в десять тысяч золотых.
Судья монотонно зачитывал решение суда, а я стоял и удивлялся тому, сколько людей выступили моими поручителями.
— Суд отклоняет ходатайство дворянина Оута Шевченко о замене тюремного заключения домашним арестом на Пустынной заставе. Суд отклоняет ходатайство семьи Дубровских о замене тюремного заключения домашним арестом в княжеской гимназии. Суд отклоняет ходатайство семьи Толстых о замене тюремного заключения домашним арестом в боевой дружине семьи.
Несмотря на страх перед неизвестностью на душе потеплело. Было приятно осознавать наличие такой поддержки.
— Суд отклоняет ходатайство Братства Стали о замене тюремного заключения послушничеством в Ордене. Суд отклоняет ходатайство «Золотого меча» о замене тюремного заключения домашним арестом на бойцовской арене Золотого меча.
Всё-таки социальный капитал, или то, что у меня в мире именуют связями — играет важнейшую роль в нашей жизни.
— Суд отклоняет ходатайство семьи Громовых о замене тюремного заключения работой на конюшне семьи. Суд отклоняет ходатайство семьи Пылаевых о замене тюремного заключения домашним арестом на кузне семьи.
Серьезно? Громовы и Пылаевы? Хотя, это, наверное, подсуетились Алексия с Айной. Да, сто процентов!
— Поскольку у обвиняемого нет свидетельства о рождении, Суд, опираясь на заключение Сыскного приказа, по данным которого физические кондиции обвиняемого соответствуют совершеннолетнему гражданину, приговаривает Михаила Иванова к заключению в остроге для одаренных!
Судья наконец-то замолчал и уставился на меня.
Мне, честно говоря, хотелось много чего сказать, но я сдержался. Чутьё Воина подсказывало, что здесь прячется какой-то подвох, но какой, я не понимал.
Так прошло минут пять.
Судья молча смотрел на меня, ожидая чего-то, я же молча смотрел на судью, обдумывая про себя, что бы это могло значить.
— Сторона защиты хочет что-нибудь сказать? — наконец-то выдавил из себя судья.
Я посмотрел по сторонам, но адвоката, не обнаружил.
— Раз стороне защиты нечего сказать, — в голосе судьи скользнули нотки поспешности, — Суд объявляет…
— Есть что сказать.
Перебивать судью было рискованно, но единственный, кто мог меня защитить был я сам, а такую возможность нельзя было упускать.
Терять мне было уже нечего, а за спиной уже разворачивались невидимые крылья вдохновения и азарта.
Ведь поединок на словах, тоже поединок, а умничать и качать свои права умеет любой российский школьник, посещавший уроки обществознания!
— Говорите, — тут же поскучнел судья. — Но помните, всё, что вы скажете будет тщательно задокументировано и представлено на финальном заседании Суда.