Прошло десять лет, а Бонни по-прежнему в восторге от результата. «Просто чудо, как все обернулось», – говорит она. Сейчас у нее появилась одышка, и она не так активна, как прежде, но спина ее больше не беспокоит. «Мне скоро восемьдесят четыре, – посмеивается она, – но летом я еще поиграю в гольф».
Вертебропластика явно помогла преодолеть последствия перелома позвоночника. Одно только «но», о котором Бонни не знала: она не попала в группу вертебропластики. Процедура была имитационной.
В 2005 году, когда Бонни поскользнулась на мокром полу, популярность вертебропластики стремительно росла. «Ее выполняли ортопеды. Ею занимались физиотерапевты, реабилитологи, занимались анестезиологи, – говорит Джерри Джарвик, рентгенолог из Вашингтонского университета в Сиэтле. – Была масса разрозненных хвалебных отзывов. Укладываешь человека на процедурный стол, вводишь цемент – и вот он уже спрыгивает, совершенно здоровый»{11}.
Дэвид Каллмес, врач Бонни в клинике «Майо», сообщает, что тоже наблюдал «положительные» последствия этой процедуры и выраженное улучшение было отмечено у 80 % его пациентов{12}. Тем не менее у него зародились сомнения. Похоже, что объем введенного цемента не играл большой роли. Каллмес знал несколько случаев, когда цемент нечаянно вводили вообще не туда, а улучшение наступало. «Сложилось впечатление, что дело далеко не в одном цементе», – признает он.
Решив разобраться, Каллмес объединился с Джарвиком, чтобы совершить нечто революционное – по крайней мере, в области хирургии. Они хотели проверить эффективность вертебропластики на группе пациентов, которые, не зная о том, подвергнутся операции мнимой. Такие испытания с плацебо-контролем обычно проводились в отношении новых лекарственных препаратов вроде секретина, однако для новых хирургических процедур не предусматривались – отчасти потому, что мнимые операции часто считаются неэтичными. Однако Каллмес утверждает, что непроверенные методы хирургического лечения опасны для миллионов людей не меньше, чем сомнительные лекарства. «В поддельных операциях и плацебо нет ничего неэтичного, – говорит он. – Отказ от испытаний – вот это да, не этично».
Каллмес и Джарвик привлекли в медицинские центры по всему миру 113 пациентов с переломами позвоночника, включая Бонни. Половина подверглась вертебропластике, половина – имитационной процедуре. Пациенты знали, что их шанс получить цемент составляет всего 50 %, но Каллмес постарался сделать поддельные операции как можно более правдоподобными, чтобы участники не догадались, в какой они группе. Всех пациентов брали в операционную, где им вводили в позвоночник местный анестетик короткого действия. И только после этого хирург вскрывал конверт и узнавал, подлинной или мнимой будет вертебропластика. Так или иначе, хирургическая бригада действовала по одному сценарию, произносила одни и те же слова, распечатывала пробирку с цементом, чтобы распространить характерный запах лака для ногтей, и надавливала на спину пациента, симулируя введение игл. Единственное различие заключалось в фактическом введении или не введении цемента.
В дальнейшем пациентов наблюдали на протяжении месяца, предлагая вопросники для оценки боли и недееспособности. Результаты исследования были опубликованы в 2009 году{13}. Каллмес испытывал некоторые сомнения в отношении процедуры, но результаты его потрясли. Несмотря на очевидную пользу вертебропластики, она мало чем отличалась от фальшивой операции.
Однако в обеих группах наступило серьезное улучшение. Боль в среднем уменьшилась почти наполовину – с 7/10 до всего 4/10. Оценка дееспособности опиралась, в частности, на вопросы типа: можете ли вы пройти квартал или подняться по лестнице, не держась за перила? В начале испытаний пациенты ответили отрицательно в среднем на 17 вопросов из 23, что расценивалось как «тяжелая инвалидизация». Через месяц после операции средний показатель составил всего 11. Некоторые продолжали испытывать боль, но другие, как Бонни, практически выздоровели. Одновременно были опубликованы данные о втором испытании вертебропластики, проведенном в Австралии, с очень похожими результатами.
Вероятно, улучшение объяснялось несколькими факторами. Болевые симптомы могут со временем изменяться, а позвонки – срастаться. Но Каллмес и Джарвик считают, что для такого резкого улучшения этого мало и что-то происходит еще и в сознании пациентов. Сложилось впечатление, что в данной ситуации, как в случае с секретином, для облегчения, а иногда и полного исчезновения симптомов хватило простой веры в то, что было получено сильнодействующее средство.