Я бросаю огненный шар в контрольную панель, и она рассыпается тысячей искр. Решетки клеток, вмурованных в стены, начинают подниматься, и я тут же бросаю другой зеленый шар под баки и цистерны.
Я хватаю Сэма за руку, и мы мчимся назад в грот нашего исполина. Когда грохочет взрыв, я прижимаю Сэма к каменному простенку между стальными воротами и деревянной дверью и загораживаю его от пролетающей волны пламени. У меня в ушах стоит треск и гул огня.
Десятки краулов вырываются из открывшихся клеток и со спины нападают на ничего не подозревающих могадорцев. Несколько пайкенов тяжело ступают по тоннелю, ревя и размахивая руками. Под ногами пайкенов рогатая рептилия-мутант делает месиво из могов и краулов. Крылатое гаргульеподобное существо жужжит под потолком, то и дело пикируя и вырывая куски из всех, кто попадется. Чудовище с прозрачной кожей вонзает частокол своих зубов в икру пайкена. Это происходит в течение нескольких секунд. Потом их всех заливает море огня.
Через несколько минут, когда огонь уходит дальше по тоннелю, чтобы сеять опустошение в главной пещере со спиральными ходами, коридор передо мной завален кучами пепла и закопченными костями чудовищ. Я сбиваю с себя огонь и вытираю ладони о джинсы.
Сэма немножко подпалило, но вообще он в порядке.
— Это было изумительно, чувак, — говорит он.
— Давай сначала постараемся убраться отсюда, а потом уже будем праздновать.
Я беру под мышку свой Ларец, Сэм поднимает другой. Мы бежим по пепелищу, через удушающее трупное зловоние. Обгоревшая приставная лестница в конце тоннеля выглядит устойчивой, и мы с трудом карабкаемся по ней, поскольку у каждого свободна только одна рука. Мы ступаем на черный обгоревший спиральный карниз и бежим по нему кругами, пока не достигаем центра пещеры.
Ад, который я устроил, нанес больший урон, чем я предполагал. Мы видим кучи и кучи пепла. Но видим и сотни могадорцев, на четвереньках выползающих из разных коридоров и тоннелей, обгоревших или все еще объятых пламенем, рычащих от боли, не способных держать оружие, не способных ничего сделать, когда мы бежим, перепрыгивая через них. Над нами по карнизам бегут солдаты, у одних в руках оружие, у других — раненые.
Я заблудился и не знаю, где выход. Я провожу нас по нескольким тоннелям. У меня на шее болтается кулон. Каждый из нас подобрал по дороге брошенное ружье, и мы стреляем по всему, что встает у нас на пути. Хоть мы и не знаем, куда идем, но все равно идем. И останавливаемся, только когда доходим до клеток с человеческими узниками. Теперь я точно знаю, что мы пошли не той дорогой. Я тяну Сэма в другую сторону, но он уперся ногами и останавливает меня. Я вижу у него в глазах волнение и надежду. Стальные двери камер приподняты почти на полметра над полом, а голубые силовые поля исчезли.
— Джон, они открыты! — кричит он, бросая к моим ногам Ларец. Я бросаю ружье и поднимаю Ларец. Сэм, наконец, говорит то, чего я и ждал: — Что, если здесь мой отец?
Я смотрю Сэму в глаза и понимаю, что мы должны это проверить. Он бежит по левой стороне коридора и у каждой камеры зовет отца. Я обследую камеры по правой стороне, как вдруг под одну из дверей просовывается голова: это парень моих лет с длинными черными волосами. При виде меня он осторожно высовывает руку.
— Силового поля в самом деле нет? — кричит он.
— Думаю, что нет! — кричу я в ответ.
Сэм забрасывает ружье за плечо и наклоняется к просвету под дверью.
— Ты знаешь человека по имени Малколм Гуд? Сорок лет, русые волосы? Он здесь? Ты его видел?
— Помолчи и отойди назад, малыш, — говорит парень. Я слышу в его голосе серьезность намерений, и в беспокойстве оттаскиваю Сэма в сторону. Парень хватается за низ двери, вырывает ее из стены и швыряет в коридор как летающую тарелку. Потолок трещит, с него валятся камни, и я телекинезом заслоняю от них себя и Сэма. Я не успеваю ничего сказать, как появляется этот парень, отряхивая пыль с ладоней. Он выше меня, без рубашки, и мускулистый.
Сэм делает шаг вперед и, к моему удивлению, целится из ружья парню в голову.
— Да говори же! Ты знаешь моего отца? Малколма Гуда? Пожалуйста!
Парень смотрит мимо Сэма и его ружья на Ларцы у меня под мышками. Тут я замечаю у него на ноге три шрама. Точно таких же, как у меня. Он один из нас.
Я в шоке выпускаю другой Ларец и он падает на землю.
— Какой у тебя номер? Я — Четвертый.
Он с прищуром смотрит на меня и протягивает руку:
— Я — Девятый. Молодец, что остался жив, Четвертый.
Он тянется к Ларцу, который я уронил. Сэм, опустив ружье, уходит по коридору и каждые несколько секунд останавливается, заглядывая в камеры. Девятый кладет руку на замок, и тот сразу открывается. Когда он поднимает крышку, его лицо озаряет желтый свет.
— Черт побери. — Он смеется и запускает руку внутрь. Он достает маленький красный камень и показывает мне. — У тебя есть такой?
— Не знаю. Может быть. — Мне неловко оттого, что я так мало понимаю в содержимом своего Ларца.
Девятый зажимает камень между фалангами пальцев и направляет кулак на ближайшую стену. Появляется белый конус света, и мы тут же видим сквозь стену пустую камеру.
К нам бежит Сэм.
— Подожди! У тебя есть рентгеновское видение?
— А у этого чудика какой номер? — спрашивает меня Девятый, снова начиная копаться в Ларце.
— Это Сэм. Он не лорианец, но на нашей стороне. Он разыскивает своего отца.
Он бросает Сэму красный камень.
— Так дело пойдет быстрее, Сэмми. Просто направь его, куда надо, и сожми.
— Чувак, он же человек, — говорю я. — Он не может пользоваться такими вещами.
Девятый прикладывает свой большой палец ко лбу Сэма. У Сэма волосы встают дыбом, и я чувствую в воздухе запах электричества.
Сэм, спотыкаясь, делает шаг назад.
— Вау.
Девятый снова запускает руки в Ларец.
— У тебя есть минут десять. Начинай.
Я изумлен тем, что Девятый может передавать могущества людям. Сэм бежит по коридору, проверяя камеры одним движением кисти. Наконец он направляет камень на одну большую металлическую дверь. За ней высвечиваются больше десятка могадорцев, один из них скручивает в открытой панели оголенные провода.
— Сэм! — кричу я, поднимая ружье. — Назад!
У-у-ушш, поднимается дверь, и из нее выскакивают моги. Сэм убегает, стреляя через плечо.
— У тебя есть еще какие-нибудь Наследия? — спрашиваю я Девятого, перекрывая шум своей стрельбы.
Он опускает ресницы. И вот он уже с немыслимой скоростью бежит по растрескавшемуся потолку. Моги замечают Девятого, только когда он спрыгивает у них за спиной. Но уже слишком поздно. Он мечется среди них как торнадо и с такой яростью, какой я и не предполагал у лориан. Это впечатлило бы даже Шестую. Мы с Сэмом прекращаем стрельбу, позволяя Девятому голыми руками разорвать всех могов.
Покончив с ними, Девятый бежит назад по левой стене коридора, потом по потолку, потом по правой стене, вздымая за собой шлейф пепла.
— Антигравитация, — говорит Сэм. — Вот это Наследие, я понимаю.
Девятый с юзом останавливается у своего Ларца и пинком захлопывает крышку.
— А еще я неплохо слышу. За много километров.
— Ладно, пошли, — говорю я, поднимая Ларец. Девятый легко ставит свой на широкое плечо и поднимает с земли ружье.
— А как насчет остальных камер? — спрашивает он Сэма, показывая вдоль коридора. За дверью, из которой выбежали моги, тянутся еще сотня или больше камер.
— Нам надо уходить, — говорю я, понимая, что мы уже испытываем судьбу. Еще несколько секунд, и мы будем окружены. Но Сэма не убедить.
Он пробегает под большой дверью, все еще держа в руке красный камень. Между нами из скрытого тоннеля неожиданно появляется еще дюжина могадорцев. Сэм прижимается к стене и стреляет. Я вижу, как несколько могадорцев рассыпаются в прах, но потом вид загораживает стая краулов с текущими с зубов слюнями.