— Мы должны вернуться, — говорю я. — Сэм вернулся бы за мной.
— Ни в коем случае. Не сейчас. Ты совсем никакой. К тому же, как ты сам говорил, нам нужно отыскать другие номера.
Я заставляю себя встать, но почти сразу падаю на четвереньки.
— Ты даже не знаешь, где мы находимся.
— Мы в трех километрах от твоей машины, — говорит Девятый. Должно быть, он видит недоумение на моем лице и треплет Берни Косара по спине. — Выяснилось, что я умею разговаривать с животными. Кто бы мог подумать? Нас ведет Берни Косар. Давай поспешим.
Я слишком слаб, чтобы протестовать. Берни Косар скачет изо всех сил, задевая брюхом кустарник и поваленные деревья. Все мое тело болит, и я цепляюсь за его шкуру, пока мы скачем вверх-вниз по горам и перебираемся через две быстрые реки. Высоко в небе появляются звезды, и я знаю, что где-то очень далеко среди них слабо мерцает солнце Лориен, которое ярко освещает мою дремлющую планету.
— Ну, какой наш следующий ход? — спрашивает Девятый, когда мы трусим в тени деревьев.
Я молчу, раздумывая, какой ход выбрал бы Генри. Какое выражение было бы у него на лице. Гордость за меня, потому что я вернул Ларцы, спас Гвардейца и по ходу дела убил столько могадорцев? Или разочарование во мне, потому что я не воспользовался случаем убить их предводителя и бросил Сэма?
Каждые несколько секунд у меня возникает видение Сэма за одной из тех стальных дверей, и я вижу, как по шее Берни Косара стекают мои слезы. Мне противна эта мысль, но я бы предпочел, чтобы он умер, чем чтобы его мучили, выпытывая сведения обо мне.
Я пытаюсь винить Сару за то, что она сдала меня полиции, но на самом деле винить можно только себя, потому что я встретился с ней, хотя все меня от этого отговаривали. Я сижу тихо и вдавливаю каблуки в шкуру Берни Косара, от чего он бежит быстрее.
Шестая сейчас где-то в Испании. Надеюсь, вместе с другим членом Гвардии. Часть меня хочет сесть на самолет и лететь прямо к ней. Но вряд ли это возможно после моего побега из федеральной тюрьмы и с моим лицом на листе самых разыскиваемых ФБР преступников.
Мы добираемся до джипа, и я с трудом слезаю на землю. Я отпираю багажник, и Девятый аккуратно ставит туда наши Ларцы. Карабкаясь на заднее сиденье, противный самому себе, я спрашиваю Девятого, не поведет ли он машину.
— Я надеялся на этот вопрос, — отвечает Девятый. Я отдаю ему ключи и слышу, как заводится двигатель.
Я чувствую что-то под собой, отодвигаюсь и достаю очки отца Сэма. Я поднимаю их над головой, в стеклах отражается луна. Я глубоко вдыхаю и шепчу:
— Мы скоро увидимся, Сэм. Я обещаю. — И тут, когда я думаю, что хуже уже ничего не будет, меня ударяет чуть ли не с такой силой, как голубым силовым полем. — А, черт! Адрес, где нас будет ждать Шестая. Он был у Сэма в кармане. Какой же я идиот! Как мы теперь найдем друг друга?
Девятый говорит через плечо:
— Не волнуйся, Четвертый. У всего есть свои причины. Если мы должны встретиться с Шестой, или Пятым, или с кем-то еще, то мы встретимся.
Берни Косар запрыгивает на заднее сиденье в облике бигля и облизывает мне щеку. Я испускаю протяжный вздох, все еще отказываясь верить, что после всего случившегося за последние сорок восемь часов я умудрился еще и потерять адрес, записанный Шестой. Я смотрю в окно и вижу, что ветер дует на север. Интересно, есть ли в этом какой-то смысл или, может, он хотя бы показывает правильное направление — Шестая ведь верит, что однажды ветер ей помог.
— Поезжай на север, — говорю я. — Думаю, это будет правильно.
— Понял, босс. — Девятый нажимает на газ, а я смотрю на Берни Косара, который свернулся клубком и уснул.
* * *
Мы хороним Гектора под дамбой, там, где трава переходит в белый бетон.
— Однажды он мне сказал, что ключ к переменам — это избавление от страха, — говорю я, глядя в глаза Элле, Крейтону и Шестой. — Не знаю, избавилась ли я от страха, но перемены уже происходят. Точно происходят. И я только надеюсь, что вы мне поможете через них пройти.
— Мы ведь команда, — говорит Элла. — Конечно, мы поможем.
Простившись с Гектором, мы поднимаемся по лестнице на дамбу. Мы стоим наверху и смотрим на долину и на озеро. По другую сторону дамбы устроены несколько шлюзов, которые удерживают другое озеро гораздо большего размера. Я невольно усматриваю в этом метафору своих нынешних ощущений. Передо мной лежит мое прошлое — маленькое, отдаленное, со следами кровавой бойни, — которое в любой момент может быть затоплено. А позади меня и моих товарищей-Гвардейцев простирается огромное будущее, которое находится во власти сверхъестественных сил.
Я поворачиваюсь к Шестой и спрашиваю:
— Ты знаешь некоего Джона Смита из Огайо? Он один из нас?
Она широко улыбается.
— Я хорошо знаю Джона. Он Четвертый.
Я беру за руку Эллу, стоящую справа от меня, и Шестую слева, и мы стоим с развевающимися на горном ветре волосами. Элла смотрит на Шестую и спрашивает:
— Мы можем поехать в Америку?
— Заклятие снято. Не вижу причин, почему мы больше не можем быть вместе. — Шестая пожимает плечами и снова смотрит вниз на озеро.
К нам подходит Крейтон.
— Мне очень неприятно это говорить вам, дамы, но мы имеем затишье перед бурей. Мы слишком часто побеждаем, и они этого не потерпят. Вы становитесь слишком сильны, и они бросят на вас все свои силы. Больше не будет маленьких армий с несколькими сотнями солдат и парой неуклюжих чудовищ. Скоро здесь будет их правитель. Сетракус Ра.
— Кто? — спрашиваю я.
— Сетракус Ра. — Крейтон качает головой. — И я не думаю, что мы готовы к этой встрече.
— Тогда решено, — говорю я. — Едем в Огайо к Джону Смиту.
— На самом деле в Западную Вирджинию. Он будет там ровно через две недели, — говорит Шестая.
— Сейчас это было бы неумно. — Крейтон начинает уходить. — Сначала надо собрать остальных.
Шестая идет за ним.
— Хорошая мысль. Но я понятия не имею, где они находятся.
— Я имею, — говорит Крейтон, не оборачиваясь. — И я также знаю, где находятся химеры. Если Сетракус Ра думает, что это будет легко, то он ошибается.
Мы идем за Крейтоном, делая первые из многих шагов к другому концу дамбы.