Она могла бы подумать о том, что люди увидят в ней не только непокорные волосы и уродливые платья. Но чаще всего не смела…
— О Аннабел, ты хорошенькая, такая хорошенькая, что он, как всякий мужчина из плоти и крови, должен заметить тебя. А если нет…
— Видишь, я краснею при одном предположении, — пискнула Аннабел.
— У нас полно работы, — напомнила Джулиана.
— Что там в твоих письмах? — спросила Софи, поднимая то, что лежало сверху.
Аннабел скорчила гримасу, схватила первое попавшееся и стала читать:
«Дорогая Аннабел, по моему скромному мнению, низкий вырез неизменно привлекает взгляд мужчины. Это льстит их охотничьим инстинктам, так как все мы знаем, что они рабы…
— Поездка к модистке! Вот это мне нравится!
Софи восторженно захлопала в ладоши. Но Аннабел нахмурилась. Нищим разборчивость не к лицу, и все же…
— Я хочу, чтобы он заметил меня. Именно меня, как личность. А не части моего тела.
— Придется начать с определенных частей тела. Потом дело дойдет до остального, — пояснила Джулиана. — Идем, закажем тебе новое платье.
— Которое ты наденешь на мою вечеринку в конце недели, — добавила Софи. Последний ее довод был сокрушителен: — Найтли тоже приглашен.
Возможность болталась перед ней, как морковка перед мордой ослика. И не важно, что аналогия с осликом казалась ей оскорбительной! Факты были налицо.
Она должна что-то сделать. И для этого у нее появилась возможность.
Она дала читателям обещание и невозможно их подвести. Аннабел никого и никогда не разочарует!
Аннабел намотала на палец ускользнувший из прически локон и стала размышлять, ибо Свифтам не свойственны быстрые решения. Кажется, в жизни бывают вещи похуже, чем новое платье и роскошный бал. Она сделает это для своих читателей.
Час спустя Аннабел стояла в гардеробной лавки мадам Отей. Предыдущая посетительница передумала и вернула прелестное розовое платье, и теперь Аннабел стояла в нем, пока модистка снимала мерки для переделок.
— Оно не слишком мне идет, — пробормотала она. Дело было не в размере. Платье вполне можно ушить. Дело было в самом платье.
Шелковое. Она никогда не носила шелк.
Розовое. Цвета пиона или розы или ее щек, когда Найтли говорил с ней.
Розовый шелк был отделан рюшами, кружевами и задрапирован так, что подчеркивал каждый ее изгиб, превращая из нескладной девицы в роскошную женщину.
Аннабел всегда носила платья простого покроя из скучной старой шерсти или хлопка, как правило, оттенков коричневого, серого, а иногда даже серо-коричневого.
Семья Свифт владела предприятием по импорту мануфактуры. Ассортимент состоял исключительно из прочных и носких шерстяных и хлопчатобумажных тканей. Владельцы разумно рассуждали, что такие нужны всем, тогда как шелка и атласы — очень немногим. Бланш великодушно отдавала Аннабел отрезы, остававшиеся от прошедшего сезона.
А этот шелк был прелестен. К платью полагался алый шелковый пояс, подчеркивая то, что называлось исключительно осиной талией.
Мадам Отей отступила, сложила руки на груди и, нахмурившись, покачала головой. Во рту у нее торчали булавки, и Аннабел испугалась за модистку.
— Даме нужен приличный корсет, — объявила она наконец. — Я не могу работать с леди, не имеющей хорошего корсета.
— Да, хороший корсет все исправит, — согласилась Софи.
— И красивое нижнее белье…
Джулиана улыбнулась, коварно блеснув глазами.
Аннабел принялась считать в уме. Жизнь почетной служанки в доме брата и его жены означала, что ее жалованье в «Уикли» шло на оплату библиотечного абонемента и еще какие-то пустяки. Остальное она отправляла на тайный банковский счет, который помог ей открыть муж Софи. Это было единственным актом мятежа, на который отваживалась Аннабел.
— Не уверена, что белье понадобится, — запротестовала она. Шелковое белье наверняка дорого и никто его не увидит, так что можно ли оправдать такие расходы, когда вместо этого она позволит себе несколько чудесных романов?
— У тебя есть деньги? — тихо спросила Элайза. Теперь она была герцогиней и имела все, кроме аристократического происхождения и связей в обществе. Поэтому она знала, что такое экономить на всем.
— Д-да. Но мне кажется, я должна беречь деньги, — откровенно заявила Аннабел.