Вдруг мы оказались над свободным от людей участком, где стояло какое-то красивое здание, и не сразу поняли, что наш «Орел» уже не летит, а катится по земле. Мы сели так мягко, что никто не заметил, как это произошло и когда под нами сработали пружины колесной рамы.
Самолет подъехал к большой трибуне и остановился. Михаил Антонович затормозил у самых ступенек, ведущих на трибуну. Он управлял этим воздушным великаном так умело, словно аэроплан был хорошо объезженным конем. И сел точно в назначенный час, не опоздав ни на минуту!
Люк аэроплана открылся, и вниз выдвинулся трап. Мы услышали крики толпы и музыку. Вчера с нами прощалась Одесса, а сегодня приветствовал на своей земле древний Царьград.
Мы стали спускаться. Даже не верилось, что мы уже не летим в воздухе, а ступаем ногами по матери-земле…
Нас вновь ожидало почтенное общество: делегаты от правительства, городских властей и научного мира. Начались речи и ответные выступления. Представитель университета произнес в заключение несколько слов на нашем языке, а наш «полиглот», профессор Лосняченко, ответил ему по-турецки. Толпа завопила от восторга.
Михаил Антонович вернулся в самолет, отправил жене в Одессу радиотелефонный привет и тщательно запер люк. К самолету приставили почетную стражу — похоже, гвардейскую сотню: все, как на подбор, рослые, темноволосые парни. Комендант заверил нас, что все будет в порядке, и мы отправились на автомобилях в город. Михаил Антонович придумал для нас такую программу: осмотр города, затем официальный прием у ректора университета, отдых в отелях или в самолете, вечером театр. Ночуем в городе или в самолете, с утра и весь день осматриваем достопримечательности, а вечером отправляемся в путь.
У меня все еще кружится голова от увиденного. Как трудно все описать! Что за невероятный город этот Константинополь! Что за смешение Азии с Европой, современной и древней, консервативной цивилизации! Роскошь и комфорт в европейской части, теснота и грязь в турецкой — удивительно ли, что у человека, на которого в одну ночь обрушилось столько впечатлений, голова идет кругом!
Ночь с 3 на 4 апреля, в воздушных просторах
Летим дальше. Мне что-то не спится. Сижу за столом и пишу: хочется записать все, что я видел и пережил вчера и сегодня.
Я уже упоминал, что мы были в опере. Там в нашу честь давали «Рождественскую ночь» Лысенко[29]. После театра мы провели еще несколько приятных часов с представителями нашей здешней общины.
Сегодня утром мы плавали по Босфору до Мраморного моря, побывали на Принцевых островах, затем осмотрели азиатское предместье Константинополя, Скутари, видели танцы «вертящихся дервишей» и большое магометанское кладбище. Около полудня возвратились в Пера и были на обеде у нашего посла, а потом вернулись на самолет.
Вечером нас посетили некоторые местные знаменитости, остававшиеся на самолете до самого отлета.
Провожала нас намного более многочисленная публика, так как весть о нашем отъезде разнеслась по всему городу. Снова играла музыка и опять говорились речи.
В Константинополе к нам присоединился еще один участник экспедиции: молодой техник Стопескул, родом из Бессарабии, который учился в Киеве и затем поселился в Турции. Берестецкий был с ним когда-то знаком и посоветовал взять его с нами, так как экспедиции может пригодиться хороший технический специалист. Не могу сказать, что Стопескул мне понравился, по крайней мере с первого взгляда. В его глазах есть нечто такое, что никак не вызывает доверия к его особе. Надо будет держаться с ним настороже.
Таким образом, наша компания выросла до 24 человек.
Летим теперь прямо в Александрию; сперва над Малой Азией, затем над Средиземным морем до самого Египта. Длина данного отрезка пути 1100 километров; согласно плану, мы должны покрыть это расстояние за 16 часов.
Днем, пока было светло, мы могли любоваться разными интересными видами; пролетели над малоазийским Олимпом, горой высотой в 2500 метров, поднявшись выше, чем до сих пор — на 3500 метров. Некоторые вышли на террасу, но им пришлось вскоре вернуться: там чувствовался сильный холод и было трудно дышать. Очень странно смотрится среди зелени высокая гора, с которой еще не сошел зимний снег. Потом мы перестали что-либо видеть: под нами сгустились тучи. Медленно наступали сумерки, и окрестности понемногу тонули во мраке ночи.
29
Опера Н. Лысенко (1842–1912) по повести Н. Гоголя «Ночь перед Рождеством»; премьера 3-ей ред. состоялась в 1883 г. (Прим. перев.).