За неимением другого занятия, мы с уважением слушали эти философские рассуждения; смотрели, как все дальше убегает земля, а перед нами открывается простор синего моря. Мне было искренне жаль нашего милого историка, живущего в неправильное время; ему бы родиться во времена Перикла и Сократа — но как знать, быть может, он и тогда тосковал бы об ушедших веках или тысячелетиях и идеализировал жизнь кочевников доисторических времен.
Дневной свет померк; стало совсем темно. Мы сели ужинать и только тогда заметили, что летим как-то необычно: аэроплан легонько покачивался, как корабль на морских волнах, но шел уверенно. Михаил Антонович объяснил, что причиной были изменения, внесенные в конструкцию наших гиростатов. Для защиты от таких неожиданностей, как поломка оси гиростата, эти оси были укреплены в пружинных подвесах. Сейчас ось может немного наклоняться во все стороны, но пружина возвращает ее в первоначальное положение. Порывы ветра, таким образом, становятся для нас менее опасными: аэроплан будет чуть качаться, но ось не сломается. Кроме того, Михаил Антонович приобрел гирокомпас и обычную магнитную буссоль.
Завтра рано утром мы будем уже в дельте Нила, в Александрии.
14 апреля, полдень. В самолете, близ Ливийской пустыни
Двадцать пять часов в самолете! Ну и путешествие нам предстоит: из Александрии до Бардая, столицы страны Тибести[34] в Сахаре! Долетим ли мы туда живыми — через море раскаленных песков, через дикую безводную пустыню? Как нас встретят туземцы, полудикое племя тиббу? Преодолеем ли мы все трудности жизни в пустыне, к которым так долго готовились?
Вот какие мысли мелькают у меня в голове — впервые за все путешествие. До сих пор я считал, что наши ученые проводники все предусмотрели, и даже не думал, что нас могут ждать приключения, о каких только в книгах читаешь. Как же я ошибался! По пути в Александрию главной темой разговоров стала жизнь в пустыне. Петр Харитонович Слушкевич, который хорошо знает этот край и его этнологию, и Аким Филиппович Лосняченко, переживший в своих путешествиях не одно приключение, рассказывали нам разные страшные истории. Немало европейцев погибли в Сахаре — не столько по вине тяжелых природных условий, сколько из-за ненависти туземцев-магометан ко всем чужакам, будь то христиане или иудеи! Ислам, распространенный в этой бедной и неурожайной стране арабами, вполне соответствует характеру и нраву жителей пустыни: знать лишь «кисмет[35]», судьбу, волю Аллаха, и без ропота, с одинаковым спокойствием принимать все, что он дает. А поскольку пришлые европейцы только и мечтают подчинить своей власти свободных сынов пустыни и опутать их сетью всевозможных налогов — долой их! Недаром заповедал Магомет ненавидеть и убивать всех «джавров[36]»! Убивая христианина, правоверный мусульманин может очиститься от всех грехов и заслужить себе место в раю.
И среди людей, живущих в такой атмосфере ненависти к нам, мы должны поселиться! Какая-то сумасшедшая смелость! Чем мы можем обороняться? У нас всего лишь несколько винтовок и револьверов и один пулемет! Кто знает, как вооружены нынче туземцы, нет ли у них винтовок новейшей системы, а то и пушек?
Эх, уничтожат они наш «Орел», — одна надежда на хитрые уловки наших знатоков Востока.
В Тибести, недалеко от столицы Бардай, есть небольшой оазис Адур. Там обитает Майна Али Бен-Сиди, близкий родственник и добрый друг «марабута[37]» Кохема Абу Эль-Гарами из мусульманского монастыря ордена Эс-Се-нусси, расположенного неподалеку от Александрии. Среди соплеменников он пользуется даже большим уважением, чем сам «дардей[38]» Тибести, Майна Кафеле, живущий в Бардае. Так вот, александрийский приятель Бен-Сиди обеспечил нас отличным рекомендательным письмом. Раздобыл его наш неоценимый Лосняченко. Он выдал себя за араба, который много лет прожил в Европе, а теперь вернулся в Египет, чтобы распространять свет мусульманской веры в краях, где она угасает. Он, мол, хочет учредить в Тибести духовную школу и монастырь, а до этого ему нужно получить рекомендации от такой святой личности, какой является Кохем. Тот с радостью согласился помочь и выдал ему желанное письмо, а также несколько талисманов для своего друга. О существовании в Тибести этого Майны и его связях с александрийским марабутом Лосняченко узнал от одного купца в Александрии, с которым познакомился во время прежних путешествий на Восток. Он тотчас купил себе арабскую одежду — белый бедуинский плащ и большой тюрбан того же цвета — запряг в повозку мула и отправился в монастырь. Поездка Лосняченко, как я уже говорил, удалась, но вылет пришлось отложить еще на день.
34
Тибести — нагорье в центральной Сахаре, на севере современного Чада и юге Ливии, площадью свыше 100 000 кв. км., населенное народом тубу (тиббу); здесь имеются мелкие оазисы, а сухие вади периодически наполняются водой благодаря относительно высокому для Сахары количеству осадков. Жители занимаются земледелием (просо, ячмень, финиковые пальмы, овощи) и скотоводством — разводят верблюдов, коз и овец. Авторское описание плохо изученного в то время Тибести далеко не всегда отличается точностью (Прим. перев.).