Вопрос: О различиях между мирной и внезапной или насильственной смертями
Ваше Святейшество, не могли бы Вы рассказать о различиях, если они существуют, между мирной и внезапной или насильственной смертями?
Ответ: Конечно, с точки зрения практик буддизма, естественная смерть лучше. Ибо есть больше времени на размышления и практику. Кроме того, согласно тантраяне, появляются сигналы при растворении различных элементов. Если тело относительно сильное, эти сигналы более четкие, поэтому практика облегчается. Если, однако, умирающий долго болел и ослаб физически, то сигналы могут не быть очень ясными. В буддизме есть определенные приемы медитации, известные под названием «переноса сознания», к которым медитирующим рекомендуют обращаться только как к последнему средству. Эти приемы позволяют человеку пройти через стадию разложения элементов сознательно, сохраняя при этом осознанность процесса. Перед этим появляются разнообразные знаки, помогающие медитирующему удостовериться в несомненности своего умирания. Если эти знаки повторяются и нет возможности повернуть процесс умирания вспять, то в этом случае медитирующий может обратиться к последнему средству, такому как практики переноса сознания. Однако процесс естественной смерти намного лучше.
Вопрос: О подготовке к смерти и о коматозном состоянии
Если человек хорошо подготовился к смерти, имеет ли значение тот факт, что он находился в коме до момента смерти или попал в кому в момент смерти? Будет ли такой человек обладать ясностью сознания, о важности которой Вы говорите?
Ответ: Хотя очень трудно судить о различии этих двух состояний, я бы предположил, что даже несмотря на то, что человек натренирован, коматозное состояние, в котором он пребывает, затруднит его способность распознать различные сигналы процессов разложения. Хотя непосредственно во время хода разложения процесс распознавания не совсем такой, как грубый рассудочный процесс оценки, испытываемый нами в нормальном состоянии, все же сознательная воля распознать признаки разложения оказывает влияние на способность человека сохранять осознанность в момент умирания. В идеале было бы неплохо, если бы смогли поэкспериментировать с этим явлением и узнать, например, оказали ли влияние болезнь и пребывание в коме на способность тренированного медитатора оставаться в состоянии ясного света. Надо сказать, что несколько лет назад в Дхарамсалу приезжала группа ученых и поставила ряд экспериментов. Ученые хотели исследовать процесс умирания, поэтому они привезли с собой один простой аппарат. Но кто может сказать, кто и когда умрет? И кто из умирающих проведет опыт с медитацией? Никто этого не сможет предсказать! И это проблема. С того времени было несколько случаев, когда тела после смерти не разлагались, по моим данным, в ряде случаев до недели, а в ряде других — и дольше. Однако, когда эти случаи произошли, никто не смог провести экспериментов. А когда приезжали ученые, то никто не умер! Да, это трудная задача!
Вопрос: ВИЧ-инфекции и о том, как совладать с гневом и как встречать смерть
Ваше Святейшество, как ВИЧ-инфицированный человек, я вижу, что гнев в моем состоянии мешает мне работать над собой для того, чтобы встретить смерть с равностностью. Что делать с моим гневом?
Ответ: Да, это проблема. Общественное мнение в отношении этой группы людей в большой степени не очень здоровое, ибо существует тенденция к остракизму тех, кто болен ВИЧ. Кроме того, сами больные полностью обескуражены или у них часто утрачена сила духа. Однако, если эти люди занимаются какой-либо практикой, подобной буддийской, тогда они понимают, что эта жизнь — всего лишь одна жизнь, а ее конец — это не конец навсегда. Кроме того, каждое событие и испытание в этой жизни — естественное следствие наших собственных поступков или кармы, не обязательно в прошлых жизнях, но и в этой. Согласно закону причинности, эти несчастья вызваны нашими прошлыми поступками. Поэтому это также служит утешением, я думаю.
Я встречал некоторых тибетцев-практиков и они рассказали мне о своем опыте. Некоторые пациенты, страдающие неизлечимой болезнью, просят врача честно сказать им, можно ли вылечить их болезнь или нет, и если нет, то сколько им еще осталось жить. Они рассказали мне, что, как только они узнают, что им осталось еще столько-то времени жить, они чувствуют своего рода облегчение, ибо теперь они могут перестроить свою жизнь так, чтобы выполнить первоочередные задачи. Поэтому я считаю, что очень многое зависит от того, занимается ли человек практикой. В противном случае — я не знаю. Думаю, что трудно.