— Смотреть в оба! Использовать тепловизор! Пусть духи обшарят округу! — Принялся сыпать приказаниями Мирохин, перебегая по ограниченному внутренному пространству машины от амбразуре к амбразуре и пытаясь высмотреть неприятеля. — Пусть дроны смотрят сверху на каждый долбанный сантиметр! Продублировать мои приказы всем батальонам! Лучше мы упустим тысячу обычных карасей, чем этих чертовых диверсантов, которые к нашим машинам могут на расстояние удара подобраться!
— Беру небо на себя, — отозвался я, завладев ноутбуком и принявшись переключаться между камерами разных устройств. Пусть окружающая нас территория никогда и не распахивалась, поскольку была уже довольно холмистой, однако же и буйных зарослей, способных упрятать в себя хоть целую армию спеценаза, вокруг как-то не вымахало. Даже сейчас, когда благодаря волшебству флора перла в рост как на дрожжах. Видимо камней в земле много или почва сильно неподходящая, раз самая высокая растительность — трава чуть пониже пояса, с редкими островками кустарников. Не такой уж и мягкий ветерок поздней осени колыхал её волнами, заставляя качаться как высохшие и отжившие свое стебли, так и ту зелень, которая еще продолжала упорно тянуться к солнцу. — Но канав, где мог бы спрятаться противник, вроде не видно…
Последние мои слова заглушил грохот орудий, раздающийся справа и слева от командного броневика. Посчитав, что подъезжать ближе уже нет нужны, наводчики открыли огонь по тем врагам, которые хотя бы теоретически находились в зоне поражения наших пушек. С меткостью на подобной дистанции дела явно обстояли неважно…Но учитывая численность противника, важнее была дальность полета снаряда, нежели точность. При таком столпотворении целей в кого-нибудь да попадем! Главное, чтобы недолета не случилось, а то ведь и нефтяники под удар попасть могут…
Еще один броневик вдруг словно потерял в росте целый метр, поскольку его колеса вдруг осели во внезапно раскисший грунт. За тем то же самое случилось со второй машиной, потом с третьей, четвертой, пятой…Экипаж неизменно оставался цел и невредимым, разве только слегка взбешен из-за урона собственной гордости и прикушенных языков, однако транспорт терял ход, пусть и сохранял практически всю свою боеспособность.
— Как они это делают? — Пораженно пробормотала себе под нос Аня, смотря на то, как с влажным хлюпаньем проваливается в землю по самое днище шестая машина. Водитель в последнюю секунду успел почувствовать чего-то не то и попытался передвинуть многотонный броневик, однако несмотря на натужный рев двигателя колеса лишь бессильно проворачивались в грязи. — Там же был асфальт, а не просто грунт…
— Магия, — ограничился я универсальным ответом на все непонятное, что случалось в нашей жизни за последний год. — Только больно уж однообразная какая-то…И странно нелетальная…Скорее всего, какой-то артефакт, действующий по единому шаблону, вроде наших посохов. Только это заточен не на прямой урон, а на трансформацию твердых поверхностей в жидкую грязь. Только вот где сидит его оператор…И почему мы его до сих пор не нашли…
— С тепловизора толку нет! — Красивым женским голосом Отрапортовал один из бойцов, подобно Мирохину скачущий от амбразуре к амбразуре. На голове девушки сейчас красовалось дорогое и сложное устройство, изначально принадлежавшее американской армии. Купить в Канаде подобные игрушки стоило дорого, однако мы все же посчитали необходимым на них разориться, как раз чтобы всяких ушлых невидимок выискивать проще было. Или мимиков, копирующих внешность людей, но не их стандартую температуру тела. — Единственные заметные аномалии — наши собственные машины!
— Духи не видят ничего необычного, — вторил ей сидящий в самом хвосте машины шаман, прямо сейчас ливший из перерезанной куриной шеи парящую птичью кровь в серебряную чашу. Однако до посуды ни капля жидкости так и не долетала, поскольку все перехватывалось кем-то невидимым еще на середине пути. Только воздух вокруг места маленького походного жертвоприношения как-то очень нехарактерно подрагивал. — Но духи взбудоражены кровью и смертью наших врагов, они не хотят работать, а хотят отправиться туда и пировать на угасающих искрах жизни умирающих…
— Если хотят и дальше получать регулярную пайку, а не пожрать от пуза в первый и последний раз, то пусть работают, а не кобызятся! — Сморщился я, продолжая щелкать каналы видеоряда в поисках хоть каких-то аномалий. Сначала мой взгляд зацепился за падающий биплан, который непонятно чем противник все же достал, а потом скользнул по земле. Там ковыляли из последних сил спешащие к нам под бочок нефтяники, которых впрочем никто уже активно не преследовал. Основная масса противника уже сообразила, что показательное избиение человечков сегодня отменяется и потому покрытые чешуей гуманоиды либо неслись со всех лап обратно к водоему из которого на сушу выбрались, либо старательно рассредоточивались по местности. — Хуже студентов, которых на картошку вывезли, вот ей-богу…Так-так-так…На четырнадцать часов! Ориентир — одинокая береза! Шрапнельным туда или зажигательным, а лучше и тем, и тем!