– Она сильная, – неуверенно, будто уговаривая саму себя, отозвалась Майя. – Несколько раз нас спасала, а от меня не было никакого толку. И я наверняка знаю ещё не обо всех её возможностях.
– Элиглуз думает, что она знакома с магией, – полувопросительно заметила Селия.
– Она магичка, – кивнула Майя и удивлённо замерла, осознавая, что это окажется новостью для всех. – Они этого не знали? Почему мне написали, что она намного могущественнее, чем я могу подумать? Я думала, что это я знаю не всё…
Фея поникла, прерываясь на полуслове. Упрямое желание подруги двинуться в Аурстаг заставило её поверить, что та знает, как уцелеть и добиться своего. Но никакие огненные вспышки не смогли бы защитить её от многочисленной стражи, в этом Майя точно была уверена.
Селия снова обняла дочь.
– Зеркало не показывало смерть. Для неё тоже всё ещё может закончиться хорошо.
Глава 24
Коркут с неожиданной робостью остановился возле собственного дома, почти с недоумением оглядывая хорошо знакомый двор. Здесь всё осталось неизменным. Лопасти мельницы по-прежнему неторопливо вращались, подгоняемые лёгкими порывами ветра, под садовыми деревьями деловито копошились куры, где-то вдалеке едва слышно поскрипывала колодезная лебёдка. Принц вдруг почувствовал себя случайным гостем, которому больше нет места в этом тихом и безмятежном уголке.
– Мама… – негромко позвал он, сворачивая за угол дома, откуда доносился звон вёдер.
Ульрика порывисто обернулась и тут же отступила на шаг, бессильно опершись на край колодца.
– Я думала… Коркут! – глухо выдохнула она, с неожиданной силой обнимая подошедшего сына. – Я видела столбы пыли над лесом. Я думала…
– Мы победили гуртонов, – как-то растерянно, будто всё ещё не смея окончательно в это поверить, произнёс принц. – Фаллаборгская армия на нашей стороне, мы сражались все вместе. Они признали меня наследником.
Ульрика выпрямилась, мгновенно становясь собранной и уверенной. Правда, Коркуту на мгновение показалось, что в гордой улыбке матери мелькнула тень смятения, однако когда она снова заговорила, голос звучал с привычной твёрдостью.
– Где войско сейчас?
– Разбили лагерь в поле неподалёку от леса, – отозвался принц. – Завтра нужно идти дальше.
Ульрика сосредоточенно нахмурилась, задумчиво глядя на дорогу, будто ожидала, что дворец вместе с ненавистной противницей вдруг приблизятся сами, избавляя от необходимости делать выбор.
– Дальше? – наконец повторила она. – Ты хочешь войти в Аурстаг с целой армией?
– А ты разве хотела не этого? – Коркут непонимающе поднял брови, удивляясь внезапной нерешительности матери. – Теперь уже поздно менять решения…
– Я хочу, чтобы ты вернул себе законное положение, – задумчиво произнесла Ульрика. – Но при этом тебе ещё нужно не оказаться в глазах фаллаборгцев захватчиком. Нам нельзя допустить лишних волнений в столице. И без этого твои права на престол не будут признаны всеми безоговорочно. При дворе непременно найдутся люди, которым выгоднее правление Атенаис, и мы не можем быть уверены, что у них не хватит влияния, чтобы посеять в народе недоверие.
– Армия меня поддерживает, – растерянно пробормотал принц, только сейчас задумываясь о том, каким может оказаться его приход к власти.
– Далеко не вся. И это только сейчас, – усмехнулась Ульрика. – Когда едва закончилась война, которой они боялись и не хотели, а ты оказался тем человеком, который позволил им отказаться от дальнейшего противостояния лесу и при этом не навлечь на себя королевский гнев. Поверь мне, Коркут, если тебя не захотят видеть правителем, то королевские черты лица и семейный перстень ни на кого не произведут должного впечатления. Нас назовут самозванцами, и вполне возможно, что те же солдаты, которые в Вечном лесу преклоняли перед тобой колени, с не меньшим восторгом поднимут тебя на пики.
Коркут ошеломлённо смотрел на мать, понимая, что в её голосе нет ни настоящей тревоги, ни сомнений – только напряжённая сосредоточенность. Кажется, она всегда, ещё до начала этой безумной авантюры предвидела сразу все ожидающие их трудности, которые перед самим принцем открывались постепенно, заставляя раз за разом отчаиваться и собираться с силами заново, мучительно преодолевая себя.