– Да, – по-прежнему ровно признала колдунья. – С тех пор, как выяснилось, что ты магичка. Зная, что ты произошла из нашего мира, было нетрудно догадаться, от кого именно. Родовые черты невозможно не заметить.
Инга кивнула, внезапно начиная тяготиться и этим разговором, и полученными сведениями.
– Спасибо, – повторила она, уже вовсе не уверенная, что действительно испытывает благодарность.
– Тебе ведь не за что на меня злиться, так? – слишком виновато, чтобы поверить, будто она сама так считает, спросила Экатан. – Мы ведь с тобой славно поладили. А тогда… Судьба рода была решена независимо от моих усилий. Даже если бы я не стала пользоваться случаем, чтобы поквитаться, итог бы не изменился. И ты всё равно не получила бы шанса родиться в семье.
– Да, – подавленно согласилась Инга. – Наверное, узнавать старые тайны всегда невесело. Вдруг оказывается, что выяснять больше нечего, а жизнь совсем не изменилась. Вот вернусь – и всё будет, как раньше.
– Ты же этого и хотела, – полувопросительно напомнила Экатан. – С самого начала…
– Пожалуй, мне пора, – вместо ответа проговорила магичка.
– Пожалуй, – кивнула ведьма, как показалось Инге, с затаённым облегчением.
Уже стоя возле пруда, тёмная гладь которого стремительно менялась, переставая отражать склонившиеся над ней деревья и становясь пугающе бездонной, Инга снова повернулась к колдунье, невольно стремясь оттянуть момент возвращения.
– Что будет дальше здесь, в Милливорде? Ты заставишь Хранителей отдать тебе и Зелёный камень?
– Им лучше храниться в одних руках, – как всегда уклончиво отозвалась Экатан. – Чтобы ни у кого больше не было искушения снова нарушить мир, который наконец воцарился в Милливорде.
– Не обижай Майю, – попросила магичка, решив не начинать напрасных споров.
Экатан равнодушно пожала плечами, явно не считая фею кем-то, заслуживающим внимания.
– Можешь не волноваться.
Инга снова глянула в воду, в которой уже можно было различить новое отражение, даже отдалённо не напоминающее сад колдуньи.
– Не бойся, – подбодрила Экатан, запоздало понимая, что прыжок в воду уже совсем не пугает девушку.
Инга коротко кивнула в ответ и решительно шагнула в нетерпеливо подхвативший её холодный поток.
– Удачи, – с неожиданной для самой себя теплотой пробормотала колдунья, глядя на снова принявший свой привычный облик пруд.
Глава 27
Инга вынырнула на поверхность, надрывно кашляя и вздрагивая от холода. Знакомый мир по своему обыкновению принимал её не слишком приветливо.
К счастью, поблизости никого не было. Выбравшись на берег, девушка озадаченно остановилась, раздумывая, что делать дальше. Насквозь промокшее платье неприятно липло к коже, только мешая согреться. Инга раздосадованно поморщилась, заметив, что её наряд вообще выглядит здесь крайне неуместно.
Уже привычным усилием магичка попыталась пробудить в себе энергию, которая позволила бы высушить одежду. Глаза обвивающихся вокруг пальца змеек тускло сверкнули, улавливая волю хозяйки, но вместо ожидаемой волны тепла по телу пробежал только едва уловимый импульс, позволивший не чувствовать больше холода, но не способный хоть как-то повлиять на окружающий мир.
Обречённо вздохнув, Инга ещё раз осмотрелась вокруг и нырнула в заросли черёмухи, искренне надеясь, что июньское солнце, начинающее несмело пробиваться сквозь затянувшие небо облака, за пару часов всё же сделает то, что не удалось ей.
Впрочем, она всё равно ещё не решила, куда можно пойти. Ключи от квартиры пропали ещё при перемещении в Милливорд – кажется, затонули вместе с машиной и другими оставшимися в ней вещами. Из колледжа её наверняка давно отчислили, и уж точно никто не ждёт её на работе…
Когда мысли о собственном положении стали совсем уж безрадостными, Инга решительно поднялась и, машинально погладив бронзовую змеиную спинку, двинулась в сторону дороги, уныло прикидывая, сколько же времени ей понадобится, чтобы пешком добраться до дома, в котором она жила последние несколько лет.
Город жил обычной жизнью, которая теперь вдруг показалась Инге слишком суетливой и неприветливой. Люди деловито скользили мимо, иногда сталкиваясь в толпе и тогда бормоча друг о друге что-то нелицеприятное. Время от времени кто-нибудь случайно останавливал на ней равнодушный взгляд, и тогда он тут же наполнялся насмешкой или настороженностью. Непрерывный гул машин, от которого она уже успела отвыкнуть, вызывал ноющую боль в висках.