Весть о том, что восставшая против Милливорда колдунья уже уничтожена, но две самые могущественные реликвии мира находятся в руках не менее сильной особы, которая давно стремилась к власти, потрясла Хранителей.
Скоро – гораздо раньше, чем им удалось решить, что же делать дальше – на мир обрушились перемены…
– Может, всё завершилось не так уж плохо? – наконец проговорила Ликания. – Самое главное, что Милливорд всё же уцелел…
– И оказался под таким суровым гнётом, которого совсем не заслужил, – непримиримо оборвал Элиглуз. – Если она будет продолжать в том же духе, скоро вспыхнут новые противостояния. И все мы знаем, к чему это может привести, когда всё могущество мира собрано в одних руках. Причём в руках тёмной колдуньи, которая и так никогда не отличалась мирными настроениями!
– Ты несправедлив, – недовольно заметил Дагар. – Тот, кто был готов умереть, пытаясь спасти мир, не может желать ему зла. Мы сами знаем, что не все народы вели себя достойно во время этой войны, и её негодование понятно. Но если никто больше не станет горячиться, то скоро оно утихнет. А нам сейчас следует подумать о лесе. Окраины разрушены, восточная низина затоплена, многие жители ещё не оправились от ран.
– Можно, я верну реку в прежнее русло? – несмело проговорила Майя, всё ещё не привыкшая держаться с волшебниками на равных. – Я всё ещё должна отплатить Танит за услугу…
– Ты или эта девчонка, которая нас всех обманула? – с неприязнью хмыкнул Виталд.
– Инга несколько раз меня спасала, – непреклонно отрезала Майя, невольно оглядываясь на мать в поисках поддержки. – И я её обманула намного хуже.
– Я видела её в зеркале, – вспомнила Айнара, пресекая уже готовый было начаться спор. – Она стремится вернуться в Милливорд.
– Зачем?! – поражённо воскликнул король.
– Этого я не могу знать, – спокойно отозвалась Айнара. – Но стремление очень сильное. Я ещё не помню, чтобы когда-нибудь чей-то зов сумел донестись к нам из мира без магии.
– Но ей ведь не по силам попасть сюда, пока кто-нибудь не захочет её впустить? – настороженно произнёс Элиглуз.
– Не по силам, – кивнула прорицательница. – И никто, кроме нас, не может узнать о её желании. Без зеркала невозможно услышать призыв.
– Вот и хорошо, – успокоенно вздохнул король. – Нам здесь не нужно лишних тревог, когда и так неясно, что будет дальше. А этой особе мы не можем доверять. Неизвестно, чего она хочет сейчас, но, судя по всему, с Экатан они неплохо спелись.
– Если так, Инга могла бы убедить её быть более снисходительной и вернуть привычный порядок, – робко предположила Майя.
– Или попросила бы и её наделить правящими полномочиями, – поддержала правителя Ликания. – Если она магичка, то может происходить только из одного рода, и мы однажды одолели его вовсе не для того, чтобы через века позволить подняться вновь! Она ведь хотела вернуться домой – пусть там и остаётся.
Майя нахмурилась, пытаясь уловить некую смутную мысль, настойчиво мелькающую в голове – ещё не совсем осознанную, но уже мешающую спокойно принять решение Совета.
– Вот именно, – едва слышно, обращаясь скорее к самой себе, пробормотала она. – Вернуться домой…
Никто из волшебников, поглощённых размышлениями о том, что ещё следует сделать в лесу, не обратил внимания на юную фею.
Майя незаметно выскользнула за дверь. Только достигнув восточной окраины, она остановилась, чтобы перевести дух. Вода действительно разлилась повсюду, превращая низину в болото и не имея возможности устремиться дальше.
Майя ненадолго замерла, привычно сомневаясь в своих силах, но тут же решительно протянула руки к воде, уверенно выплетая неведомые узоры и сосредоточенно напевая повеление стихии.
Где-то глубоко, у самого дна, пробудилось течение. Поток ожил, подчиняясь сторонней воле, и устремился вверх по склону, спеша вернуться в давнее русло.
Фея улыбнулась, думая, что строгие правила Милливорда, когда-то давно созданные ради сохранения равновесия, иногда действительно оказываются очень кстати. Покровители стихий не должны были вмешиваться в дела смертных, и сама Танит не могла больше позаботиться о реке, изменённой лугутами без помощи магии.