– Когда армия должна быть готова к походу, Ваше Величество? – почтительно спросил военачальник, показывая, что подчиняется королеве.
– Вы должны выступить через два дня.
Когда взбешенный наследник выскочил из покоев матери, с шумом захлопнув тяжелые дубовые двери, королева повернулась к командующему уже без намёка на прежнюю надменность.
– Благодарю, Агнар, – мягко произнесла она.
– Я следую своему долгу, – голос воина звучал так же отстранённо и почтительно, как и в присутствии принца. Атенаис недовольно поморщилась.
– Верность короне – лучшая черта, которую каждый правитель надеется обнаружить в своих соратниках. И всё же ничто не заменит собственный ум и волю. Скажи, ты поддерживаешь меня только из чувства долга?
– Не только, Ваше Величество, – с едва заметной усмешкой ответил военачальник. – Помимо этого, я глубоко уважаю ваш ум и уверен, что ваше решение является единственно верным.
– И всё? – королева игриво склонила голову набок, подходя совсем близко и кладя руки на плечи командующего.
– Ваше Величество, для того, чтобы обеспечить мою верность короне, достаточно устава и жалованья, – без всякого выражения отчеканил Агнар, застыв неподвижно и снова изучая пейзаж за окном.
Королева вспыхнула, резко отходя в сторону.
– Так иди и докажи её на деле! – с внезапным раздражением распорядилась она. – Принимайся за работу!
Воин с почтением склонил голову, выражая готовность следовать приказу.
Оставшись в одиночестве, королева от души, совсем не по-женски выругалась. Последнее время её не покидало ощущение, будто что-то идёт не так. Вот и сейчас – Атенаис, как и всегда, настояла на своём, её положение по-прежнему прочно и незыблемо, но почему-то навязчивая тревога вспыхнула с новой силой.
Что же не так? Атенаис прикрыла глаза, пытаясь точно воспроизвести в памяти недавнюю утреннюю сцену. Сын совсем отбился от рук… Но дело не в этом! Мальчишка давно мечтает оттеснить её от власти, но это никогда всерьёз не волновало Атенаис. Он ещё слишком молод, глуп и прямолинеен, чтобы вызывать какие-то опасения.
Тогда что? Агнар? Но военачальник даже не пытался спорить. Кажется, он не только верен короне, но и искренне согласен со всеми решениями правительницы… Может, она просто раздосадована его нескрываемым равнодушием? Атенаис сосредоточенно нахмурилась, стараясь разобраться в своих чувствах.
Конечно, было оскорбительно услышать от человека, чьё положение несоизмеримо ниже её собственного, что она его совсем не привлекает. Он ведь почти так и сказал. По крайней мере, продемонстрировал более чем ясно… Ещё более оскорбительным было то, что военачальник так легко разгадал её мотивы. Атенаис ведь действительно думала, что, приблизив его к себе, укрепит своё влияние. Королева не была наивной и знала, что верность подданных может растаять без следа, если ничем её не поощрять. И вот оказывается, что она сама – недостаточное поощрение!
Атенаис прикусила губу, подавляя приступ обиды и злости.
– Я ведь красивая, – с недоумением пробормотала она, подходя к зеркалу и внимательно изучая своё отражение.
Она привыкла в трудных жизненных ситуациях делать ставку на своё очарование. И стоит сказать, раньше проверенные приёмы её не подводили! Да, конечно, она уже не та воздушная юная красавица, которая когда-то сумела заинтересовать собой самого короля. Уже не получится изобразить доверчивый мягкий взгляд, как ни старайся. Черты лица стали резче, возле губ навсегда залегли едва заметные морщинки – результат вечных тревог и борьбы. Однако в сияющих почти солнечным светом волосах нет ни одной седой пряди, фигура по-прежнему изящная и округлая…
– Дурак! – презрительно бросила в пространство комнаты королева, отметая мысли об Агнаре.
Ей было о чём побеспокоиться, кроме уязвлённого самолюбия. Уже несколько ночей подряд её смущали странные сны. В них Атенаис разговаривала с кем-то, кого никак не могла то ли увидеть, то ли потом вспомнить.
Этот некто говорил о власти и славе. О том, что Милливорд ещё не знал такого великого правителя, как она. Что глупо довольствоваться одним Фаллаборгом, если можно покорить весь мир. А она может это сделать, может… Её страна достигнет такого расцвета, какого ещё не видала от начала истории, все праздные беспечные народцы станут трудиться на благо людей, подданные будут почитать её, как ещё никогда и никого не почитали…