– С чего ты взяла, мама?! – неожиданно разозлился король. – Как ты можешь так серьёзно рассуждать о будущем ребёнка, которого ещё даже не существует?! Почему ты уверена, что, если он и родится, то окажется лучше моего сына?! Может, Атенаис действительно не идеальная мать наследника, но это ещё ничего не значит!
– Должна признаться, Ульдерик, что я давно беспокоюсь о будущем Фаллаборга, – невозмутимо продолжила Урсула. – И обращалась к силам, которые знают больше, чем можем знать мы с тобой. У Ульрики действительно родится сын. И он может стать королём.
Атенаис невольно ахнула и тут же захлопнула рот рукой, испугавшись, что её услышат из комнаты. Однако и король, и его мать были слишком заняты разговором.
– Кто именно тебе это сказал? – напряжённо поинтересовался Ульдерик.
– О, нет, я не могу ответить, – решительно отрезала Урсула. – Я и так нарушила договор. Ты ведь помнишь, мы не должны тревожить чуждые человеку силы. Я обещала молчать о своём визите.
– Но ты ведь уже мне о нём сказала.
– Да, но я сохраню в тайне хотя бы то, что могу.
– Хорошо, – согласился Ульдерик. – Я буду помнить об этом разговоре, и когда сын Ульрики родится и вырастет, я посмотрю, насколько он достоин трона.
Решив, что беседа подходит к концу, Атенаис неслышно отошла от дверей. Первый порыв злости прошёл, и теперь она не собиралась попадаться на глаза Урсуле, как бы ни хотелось высказать старой интриганке всё, что она думает. Вместо этого королева решила действовать – тайно и с умом.
Достать яд оказалось совсем не сложно. Уже через месяц королева-мать скончалась от неизвестного недуга. Правда, тут же Атенаис ждал следующий удар – Ульрика, недавно ставшая женой ближайшего сподвижника короля, объявила о скором пополнении в семействе.
Рассудив, что смерть сестры короля от той же загадочной болезни, которая неожиданно подкосила его мать, выглядела бы слишком подозрительно, Атенаис решила поступить хитрее.
Вскоре правителю донесли о готовящемся против него заговоре. Предводителями были названы Ульрика с супругом. Когда королю предъявили несколько недвусмысленных записок, найденных среди вещей зятя, он окончательно уверился в виновности последнего.
– Это неправда! – кричала Ульрика, ворвавшись в королевскую спальню ранним утром – сразу после того, как её сонного и ничего не понимающего мужа уволокли в темницу. – Это всё неправда, Ульдерик, как ты можешь верить в подобную чушь?! Вспомни, чему нас когда-то учили, что мы друг другу обещали! Мы всегда были заодно! Подумай, разве хоть когда-нибудь за всю историю Фаллаборга члены королевской семьи дрались друг с другом из-за власти?! Это же бред!
– Нам бы тоже хотелось верить, что это бред, – скорбно вздохнула Атенаис, садясь в постели и повыше подтягивая одеяло. – Но всё говорит об обратном. Показания слуг и соучастников, письма, посланные твоему мужу…
– Но не написанные им! Это бездарный грубый подлог!.. Это всё ты! – внезапно выдохнула она, смятённо глядя на королеву. – Это ты всё устроила… У кого ещё столько власти, чтобы заставить врать свидетелей, чтобы подделать доказательства… Ты всегда пыталась поссорить Ульдерика со мной и нашей матерью…
– Хватит, Ульрика, – глухо произнёс король, не глядя на сестру. – Я верю, что ты ничего не знала. Ты не могла… Но виновность твоего мужа не подлежит сомнению. Мне жаль.
– Жаль?! – усмехнулась Ульрика, со злостью размазывая по лицу слёзы. – Это мне жаль! Жаль, что впервые за всю историю трон достался дураку, который не способен отличить друзей от врагов!
– Возвращайся к себе. Я надеюсь, скоро ты успокоишься и попросишь у Атенаис прощения за свои нелепые обвинения.
Ульрика покорно кивнула и, разом утратив всё величие и манеры, шаркающей походкой побрела по длинным коридорам дворца.
Следующей ночью она исчезла. Обеспокоенный король заставил слуг прочесать все окрестности. Атенаис, тоже обеспокоенная, правда, совсем по другому поводу, отправила на поиски золовки с дюжину своих доверенных лиц. Всё было бесполезно. Сестра короля будто канула в бездну или растворилась в воздухе.
Глава 9
Лучезарная Лорана ещё только начинала подниматься на небосвод – неторопливо, с утренней небрежностью и сонливостью – когда Инга и Майя подошли к краю леса.