– Кого ты имеешь в виду? – нахмурился Коркут.
– Лугутов, – ровно ответила Ульрика.
– Лугутов?! Мама, это просто смешно! Может, они хорошие мастера и виноделы, но какие из них воины? Этих бедных коротышек просто растопчут, даже не заметив, в первые же минуты сражения!
– Они хитры и сильны духом, – возразила Ульрика. – Не стоит этого недооценивать.
– Хорошо. Я попробую. Но уверен, они просто поднимут меня на смех.
– Ты даже не понимаешь, насколько сильны в тебе фамильные черты. Их так просто не скроешь. Думаешь, напрасно я всегда просила тебя поменьше разговаривать с людьми и не поднимать голову при встрече с кем-то? Достаточно посмотреть на тебя, чтобы понять, кто ты есть. И ещё я отдам тебе перстень – мой перстень с королевской печаткой. Такие есть только у членов правящей семьи.
– Ты хранила его все эти годы и ничего мне не сказала?!
– Зачем мне было тебе говорить? – спокойно осведомилась Ульрика. – Он не был нужен, а о своём происхождении ты знал и так. А теперь иди и отдохни перед дорогой, а я соберу для тебя всё необходимое.
Коркут послушно кивнул и молча вышел из комнаты, слишком ошарашенный неожиданными переменами. Ульрика устало провела рукой по лбу, мигом утрачивая выражение уверенности и торжественности. Она сама не знала, рада ли тому, что совершается в мире, рада ли возможности вернуть свои права и увидеть своего сына на троне. Возможно, для них обоих было бы лучше остаться здесь и продолжить жизнь без борьбы и сомнений, не решая судьбы других и заботясь только о собственном завтра.
Но в одном она была уверена – теперь это всё не имеет никакого значения. Короли Фаллаборга всегда помнили о своём долге, и она тоже не сможет им пренебречь. Ни она, ни её сын. А в том, что сейчас они следуют долгу, Ульрика не сомневалась.
Глава 11
Поздней ночью Коркут, не зажигая даже свечи, бесшумно запряг лошадь. Животное, будто понимая важность происходящего, тоже не издавало ни звука, только благодарно потёрлось мордой о ладонь, протянувшую кусок сахара.
Майя с Ингой по очереди прошмыгнули через двор, стараясь как можно быстрее запрыгнуть в повозку. Тут же по бокам легли тяжёлые мешки с мукой, а сверху упали другие – ничем не отличающиеся на вид, но почти невесомые, набитые соломой. Правда, это не спасало от удушливого запаха пыли.
– Не разговаривайте и постарайтесь не шевелиться, особенно если придётся остановиться, – ещё раз прошептала Ульрика, хоть наставления были даны не раз.
Потом она повернулась к сыну.
– Удачи. Возвращайся с хорошими новостями… или без них. Я буду тебя ждать каждый день.
Коркут молча обнял мать и запрыгнул на козлы, решительно встряхивая вожжи. Лошадь почти по-человечески вздохнула, будто тоже не желала покидать мирный безопасный дом, и шагом вышла со двора. Путешествие продолжалось.
Инга незаметно повертела головой, отбрасывая с лица душную мешковину и устраиваясь поудобнее. Вокруг было непривычно темно. Хорошо присмотревшись, можно было различить в небе тусклые пятна звёзд, но они, казалось, сияли совершенно безрадостно, просто выполняя свою работу. Бесчисленное множество юных феечек, которые могли бы составить целую армию, оказались потерянными и несчастными, лишившись своей покровительницы.
Инга вздохнула, в первый раз почувствовав красоту этого странного мира. Раньше она только смеялась над восторженностью Экатан и Хранителей леса, а теперь поняла, что сама была бы рада пошептаться со звёздами и поиграть в догонялки с рыбками в пруду. Она снова бросила взгляд на небо, представив, как весело и ярко оно сверкает в счастливые дни. Где-то в глубине души шевельнулась лёгкая непостижимая печаль, как смутное воспоминание о чём-то прекрасном, но безвозвратно утраченном.
Если она действительно может что-то сделать для этого мира – она сделает это, подумала Инга. Такая жизнь не должна быть утеряна. Где-то в тайных закоулках её головы довольно улыбнулась Экатан.
– Я же говорила, его нельзя не полюбить.
Первый раз с момента их встречи Инга согласно кивнула, умиротворённо улыбнувшись в ответ.
Майя тоже глядела в небо, ставшее для неё пустынным и мрачным, и думала о матери. С той самой минуты, как они с Ингой покинули лес, её преследовал страх не успеть. Разум подсказывал, что до непоправимого ещё далеко, время ещё есть, но разве мог он соперничать с властным и всеобъемлющим чувством тревоги?!