– Мы не останемся без помощи, – поспешно сообщила Айнара, будто только сейчас вспомнила важную новость. – Сюда тайно движется отряд лугутов. Уже этой ночью они будут здесь.
– Кто? – опешил король. – Что с Рощей?
– Нет, с Рощей ничего не случилось. Их семьи остались дома и живут, как раньше. К нам идёт только военный отряд.
– Безрассудный народец! – с внезапным раздражением воскликнул Элиглуз. – Им бы сидеть тихо, пока целы, а не навлекать на себя гнев неодолимых для них противников! Мы не можем принять помощь этих крошек.
– Прекрасно можем, – невозмутимо вставил Дагар. – Раз уж они сами собираются её предложить. Их боевого задора вполне хватит на то, чтобы отвлечь на себя внимание незнакомых с воинской тактикой барбариев и даже одолеть их.
– Мы не можем отправлять других на неизбежную смерть ради нашего спасения! – твёрдо повторил король.
Дагар снова бросил трубку, которая с глухим стуком покатилась по столу, оставляя следы табака.
– Когда вы уже поймёте, что это не война двух государств! Мир рушится! Лугуты сейчас заинтересованы в союзе с нами ничуть не меньше, чем должны бы быть заинтересованы гномы. А о щепетильности пора забыть с тех пор, как мы отправили в неизвестность Ингу и Майю, которые никогда раньше не знали, что такое настоящая опасность!
– В тебе говорит твой тёмный дух, – с сомнением протянул Элиглуз, всё ещё не желая принимать всерьёз слова чародея. – Ты уже и сам хочешь войны.
– Да, мой дух отзывается на происходящее в мире! – разозлился колдун. – Вы, светлые, не способны чувствовать энергию разрушения так, как мы, поэтому сейчас должны просто поверить! Никакие действия и желания смертных не могли вызвать такого напряжения во всём мире. Сейчас все, кроме, разве что, светлых волшебников, вольно или невольно стремятся к разрушению.
– В Милливорде не осталось настолько могущественной силы, которая могла бы влиять на бессмертных, – возразил Аэрис, только что принявший облик доверчивого жизнерадостного ребёнка, отчего его слова прозвучали совсем не внушительно.
– Я ведь не сказал, что эта сила может подчинить нас себе! Но она стремится к этому, и более слабые народы уже поддались или скоро поддадутся. Нам нужно найти её источник, иначе мы не сохраним Милливорд.
– Дагар прав, – неожиданно вступила Ликания, подходя ближе и тут же морщась от полыхнувшего из печи жара. – Я тоже ощущаю что-то необычное. Сдерживать собственные разрушительные порывы становится трудно, такого желания бессмысленно крушить всё вокруг я не испытывала с тех пор, как была ещё совсем юной невоплощённой сущностью.
– Это обычное беспокойство, неизбежное в преддверии войны! – нетерпеливо оборвал Элиглуз, решительно отметая охватившие всех сомнения. – Появись в Милливорде другая угроза, кроме Фаллаборга, Айнара уже увидела бы это.
Где-то в глубине души шевельнулась неприятная мысль, будто он упускает что-то важное, пытаясь успокоить себя и других. Однако очевидная угроза уже снова завладела всеми мыслями короля, отвлекая от неясных предположений.
– Фаллаборг, – повторил он. – Сейчас стоит подумать о Фаллаборге. Если мы сумеем противостоять одному из сильнейших государств в Милливорде, мир останется прежним. Мы выслушаем лугутов, когда они явятся, и тогда примем решение. Может, после этого Айнара сможет увидеть вероятный исход битвы.
Король решительно поднялся, давая понять, что говорить больше не о чем. Дагар хмуро покачал головой, вполголоса бормоча что-то нелицеприятное об упрямой самоуверенности светлых. Ликания незаметно выскользнула за дверь, куда-то торопясь.
– Ты не посмотришь в зеркало? – с неизменной смесью страха и надежды повернулся Альдор к Селии.
Та покачала головой, мимолётно улыбнувшись. Она прекрасно знала, что там увидит – прозрачную, едва различимую фигуру, стоящую среди деревьев и жадно озирающуюся вокруг в бесплодном стремлении напоследок насладиться отвергающим её миром. Что будет дальше, не желало знать даже зеркало будущего.