– Проходите, Ваше Высочество, – наконец прервал молчание высокий угловатый старик. – Вы ведь так стремились проникнуть в глубины леса, почему же теперь не радуетесь этой возможности?
Урлик растерянно помотал головой, не найдя, что сказать. Он не уловил в голосе чародея ни насмешки, ни злобы, и это непостижимое для него вежливое спокойствие испугало наследника намного больше, чем испугала бы вспышка ярости.
– Я – принц Фаллаборга, – с невольной дрожью в голосе произнёс он, оглядывая собравшихся в надежде прочитать хоть какое-то чувство на чьём-нибудь лице. – Вы можете назначить за меня любой выкуп…
Ещё один старик, до этого равнодушно покуривавший трубку, ехидно хмыкнул.
– Принц Фаллаборга должен бы знать, что волшебников не интересует ничто из того, что могут предложить люди.
– Да и разве ваша матушка, королева Атенаис, согласилась бы ради вас расстаться с награбленными сокровищами? – неожиданно поинтересовался его провожатый, почему-то беззастенчиво усевшийся рядом с чародеями.
Урлик с ненавистью глянул на незнакомца, который явно откуда-то знал, как обстоят дела в королевском семействе.
– Что же вы намереваетесь сделать? – упавшим голосом пробормотал принц.
Элиглуз сокрушённо покачал головой, как раз раздумывая над этим вопросом.
– С чего тебе вообще вздумалось оставлять его в живых? – недовольно проворчал Дагар, обращаясь к недавнему противнику наследника.
– Я не хочу его убивать, – с лёгким смущением, будто принимая это за слабость, признался тот. – Всё-таки мы из одной семьи.
– Что? – ошарашенно выдохнул принц, на мгновение даже забывая о страхе. – Это невозможно, я единственный сын!
Восклицание осталось без ответа – кажется, сейчас сам Урлик интересовал собравшихся меньше всего.
– Не хочешь убивать или не желаешь ему смерти? – сварливо уточнил Дагар, очевидно недовольный очередной, на его взгляд, неблагоразумной щепетильностью.
– Не желаю, – с запинкой, будто сомневаясь в собственных словах, произнёс Коркут. – Нет. Пусть это решает суд.
– Что ж, пожалуй, придётся оставить его здесь, пока мы не сможем быть уверены, что он не принесёт больше вреда, – заключил Элиглуз. – А потом, Ваше Высочество, вас проводят в Аурстаг. Пусть судьбу фаллаборгца и определяет правитель Фаллаборга.
Глава 17
Элиглуз с немым укором смотрел на огонь, который по-домашнему мирно и беспечно потрескивал за полуприкрытой створкой очага, уже ничем не напоминая о своей мрачной разрушительной силе, совсем недавно погубившей многих храбрых воинов.
Волшебники безмолвно застыли за пустым столом, скорбя о погибших друзьях и тревожно раздумывая, хватит ли у лесной армии сил выдержать ещё один натиск.
Безрадостное молчание прервал внезапный стук в окно. Едва распахнулась створка, как в комнату влетела взволнованная ворона, суматошно взмахивая крыльями.
– Аррайя! – обрадованно воскликнула Ликания, приглашающе протягивая руку. Птица послушно порхнула на её ладонь, пытаясь устроиться поудобнее и кое-как пригладить растрепавшиеся пёрышки.
– Что ты узнала? – нетерпеливо поинтересовалась волшебница, не дожидаясь, пока ворона переведёт дух.
– О-о! – птица снова забила крыльями, будто собираясь броситься в бегство. – Сюда движется… ужас! Кошмар, с которым не справиться и волшебникам! Мы все пропадём!
– Говори яснее! – приказала чародейка, чувствуя, как в душе поднимается невольный страх – силы обитателей леса были слишком истощены, чтобы встречать нового врага.
– Они проснулись! – коротко каркнула ворона, нахохлившись и пытаясь втянуть голову в плечи. – Гуртоны…
– Много песка… – пробормотала Ликания, вспоминая попытки Айнары увидеть их будущее. – Они будут здесь! Как мы сразу не догадались?
– Что она рассказала? – встревоженно проговорил Элиглуз, видя, как помрачнело лицо волшебницы.