– Тогда пусть попробуют до нас дотянуться, – воинственно пробурчал он. – Так или иначе, а мы поможем им навечно застрять на месте!
– Мы примем вашу помощь, – с тяжёлым вздохом произнёс король, искренне переживая за храбрый народец, представители которого так беспечно относились к опасности. – С благодарностью. Но не пытайтесь сделать больше, чем вы способны. Сегодня многие ваши воины пострадали из-за собственного безрассудства.
Кроха гордо приосанился, бесхитростно радуясь тому, что заслуги его народа оказались признаны великими покровителями мира, и совершенно не считая жертвы напрасными.
– Уж можете за нас не волноваться, – степенно произнёс он, стараясь выглядеть повнушительнее. – Мой отряд знает, что такое послушание.
Элиглуз с сомнением нахмурился, не слишком-то поверив этим уверениям, однако, ещё раз взглянув на полного решимости маленького задиру, только махнул рукой, понимая всю бессмысленность увещеваний.
Селия, едва различимая в неверном свете огня, горестно вздохнула, поняв, что отвага маленьких союзников не приблизит возвращение её дочери, и бесшумно выскользнула во двор. Споры о грядущем сражении, догадки, планы и надежды давних друзей больше не вызывали ни интереса, ни беспокойства. Её судьба была решена, Селия уже в этом не сомневалась. Единственное, что по-прежнему не давало успокоиться и смириться с неизбежностью – отчаянный страх за дочь.
Бывшая фея незаметной тенью пронеслась между ранеными, вокруг которых без устали сновали уцелевшие жители леса, пытаясь оказать посильную помощь или хотя бы подбодрить. Мегзель неподвижно лежал на тёплой хвойной подстилке, не имея сил даже повернуть голову, чтобы взглянуть на подошедшего. Казалось, вся его кровь давно ушла в землю, унося с собой жизнь, однако фавн ещё дышал.
На груди раненого слабым тусклым отблеском вспыхивал и снова серел хорошо знакомый фее кулон в форме полумесяца. Селия прекрасно знала, у кого находится вторая половинка луны и что означают эти редкие синеватые всполохи. Когда-то она сама разделила амулет на две части, расставаясь с Альдором и доверяя ему дочь. Разделила и связала со своей магией, думая, что так сможет незаметно оберегать их. И вот теперь не она, а Майя отдаёт свою силу, а может быть, и жизнь, чтобы спасти того, кого считает родным.
Селия бессильно опустилась на траву рядом с раненым, не сводя глаз с амулета и с одинаковым страхом ожидая, наполнится он ровным светом или угаснет совсем.
Непроглядная ночь окутала лес, в который раз вместо сонного покоя принеся только тревожные ожидания. Пленные фаллаборгцы и барбарии беспокойно дремали на тёплых хвойных подстилках, настороженно озираясь при малейшем шорохе. Раненые глухо стонали, иногда принимаясь отчаянно метаться, даже во сне продолжая битву за жизнь.
Принц Урлик бесцельно мерил шагами отведённую ему скромную каморку под самой крышей, ругая себя за создаваемый шум, но не находя сил остановиться. Наследник напряжённо прислушивался к доносившимся издалека звукам, пытаясь угадать, что поделывают волшебники.
Несмотря на то, что он до сих пор был жив, цел и даже получил миску тушеной фасоли на ужин, принц каждое мгновение ожидал чего-то невообразимо ужасного. В голове проносились мысли о страшных пытках и мучительных казнях, а недавнее обещание чародеев когда-нибудь отправить его в Фаллаборг казалось не большим, чем злой издёвкой, ложной надеждой, которая должна была только усилить ожидающие его мучения.
Уверившись, что доносившиеся снизу едва различимые голоса стихли, принц наконец осмелился подойти к окну. Рама неожиданно легко поддалась его неуверенному движению, впуская в комнату холодный ночной воздух. Урлик испуганно отшатнулся, на мгновение представив, что в этом лесу и тьма может оказаться живой и враждебной, но тут же снова метнулся вперёд, охваченный внезапной решительностью.
Окно выходило прямо на крышу – довольно покатую, хоть и более высокую, чем показалось ему вначале. Вокруг было тихо, если не считать редких вскриков раненых и далёкого лая волков, которые перекликались друг с другом, обходя границы леса.
Наследник нерешительно замер, отчаянно боясь принять какое-нибудь решение. Тени деревьев, которые едва угадывались в тусклом мерцании звёзд, казались никогда не дремлющими злыми исполинами. Урлик содрогнулся, вспомнив, как легко они могут оторвать человека от земли.