Время тянулось с раздражающей неторопливостью. От фаллаборгского лагеря доносился восхитительный аромат овощной похлёбки, возбуждающий и без того сильное чувство голода. Ликаны неохотно объедали с поверженного деревавысохшую листву. Инга со вздохом отвернулась от жующих лошадей, пытаясь отвлечься от мыслей о еде.
Но наконец безрадостный серый вечер сменился непроглядной ночью. Доносившиеся от вражеского лагеря голоса постепенно утихли, только иногда, всё реже и реже, можно было расслышать ленивую перекличку часовых. На смену суетливому дневному оживлению пришла тишина и неподвижность. Утомлённые дневным переходом солдаты, большинство из которых ещё никак не могли привыкнуть к тяжёлому обмундированию, крепко спали, укрывшись в шатрах или придвинувшись поближе к догорающим кострам.
Измученные ожиданием путешественницы с облегчением поднялись, настороженно прислушиваясь к каждому звуку и готовясь в любой момент юркнуть за ближайшую рытвину. Кони бесшумно ступали по изрытой земле, обходя подальше редкие пятна света, создаваемые факелами караульных.
Впрочем, те и не пытались честно нести службу и охранять сон более удачливых товарищей, которым повезло проводить ночь на тёплых походных лежаках, не стараясь бороться со сном. Недолго помучившись от усталости и страха перед окружившей их темнотой, караульные тоже устроились на ночлег, вытянувшись прямо на земле и подложив под головы свёрнутые плащи.
Наконец лагерь остался позади. Кони зашагали бодрее, уже не петляя и не оглядываясь по сторонам каждый миг.
Скоро дорога сделалась ровнее, по сторонам начали мелькать деревья и кустарники. Несмотря на то, что путь неуклонно приближался к Фаллаборгу, путешественницы невольно приободрились. Неожиданно ликаны остановились, тихо фыркая и тряся гривой.
– Что такое? – насторожилась Инга, успевшая почти забыть о том, что с переходом через вражеский отряд опасности не закончились.
– Смотри, – коротко шепнула Майя, указывая вперёд.
В нескольких десятках шагов на виднеющейся за зарослями шиповника поляне мирно паслась оседланная лошадь. Спешившись, девушки осторожно двинулись вперёд, стараясь пробираться между ветвями кустарника и не выходить на открытое пространство. Поблизости от безмятежно пощипывающего травку животного крепко спал человек, закутавшийся в серый солдатский плащ.
Майя молча достала Зелёный камень. До этого ровное мерцание превратилось в мерное подрагивание света, напоминающее биение сердца.
– Чёрный у него, – отметила Инга то, что и так уже было очевидно обеим. – Стой здесь, я попробую вытащить, пока он не проснулся.
– Ладно, – не сумев скрыть облегчения, поспешно согласилась Майя. – Если что, постараюсь создать между вами какой-нибудь барьер.
– Только не реку, – усмехнулась Инга. – Ещё раз Танит нас точно не простит.
Пытаясь не замечать страх, охвативший её удушливой волной и заставляющий сердце колотиться так сильно, что за ним невозможно было расслышать никаких других звуков, девушка неслышно приблизилась к королевскому посланцу. Однако тут ей снова пришлось озадаченно замереть – даже во сне солдат крепко сжимал края плаща, тщательно подвернув под себя полы. Добраться до карманов воина, не разбудив его, не представлялось возможным.
– Ты же сама знаешь, что нужно сделать, – вкрадчиво протянула Экатан. – Вон лежит его меч, если боишься не справиться магией.
«Отстань!» – мысленно рявкнула Инга, решительно наклоняясь над спящим.
Солдат повернулся на другой бок, пробормотав что-то невнятное, будто в полусне почувствовал угрозу. Инга вздрогнула, торопливо отдёргивая руку. Уловив рядом движение, воин резко распахнул глаза, ещё раньше потянувшись к оружию.
– Замри! – крикнула девушка, в панике отскакивая в сторону и почти машинально вытягивая перед собой ладонь.
Несмотря на мешающий страх, магия неожиданно легко подчинилась её желанию. Знакомый жаркий ком послушно зародился где-то в груди, умеряя безумное биение сердца, и, разрастаясь, быстро устремился к рукам. Ошарашенный солдат издал потрясённый возглас, против воли отшатываясь назад и пытаясь полой плаща отмахнуться от огненного шара.