Странное всё же дело: знать в свои четыре многое такое, о чём не все взрослые-то, наверное, знают, но не помнить при этом, как звали родителей, не помнить их лиц. Всё из-за процедуры ментального ввода? Что-то не верится. А может, он и не помнил их никогда, не видел? Ведь есть же такие дети, которых оставляют в чадо-ящиках, и в этом, как говорит Теллур, ничего страшного. Ну да, так уж и ничего! Внезапно Аиртоном овладело желание узнать правду, увидеть всё то, что скрыто за блоком памяти. И он узнает, непременно узнает, появилась уверенность, надо только отгородиться от остального мира в комнате. Захваченный ей, необычной этой уверенностью, и не заметил, как добрался до комнат уединения, выстроившихся в ряд вдоль пышной зелёной аллеи. За ногу ухватила живая лоза, пока отдирал, произошло следующее: одна из крон зашевелилась, раздался треск, затем крик, и в нескольких шагах от Аиртона упал мальчик. Долговязый, но гибкий, весь какой-то стремительный, он тут же вскочил, отряхнулся, выкрикнул звонко:
- Привет!
- Привет, - буркнул Аиртон, - ты чего это тут?
- Да так, - мальчик потёр ушибленное место, - осваиваю левитацию. Пока, правда, не очень выходит.
- Да, не очень, - согласился Аиртон.
- А ты сам-то чего? - неожиданно разозлился долговязый, подступил, сжимая кулаки.
- А я ничего, - нахмурился и Аиртон, подобрался, - я в комнату уединения иду.
Помолчали, посмотрели друг на друга пристально, но настроение долговязого вновь сменилось: усмехнулся, махнул рукой.
- Да ладно тебе, - сказал, - не кипятись!
- А я и не кипячусь, - буркнул Аиртон.
Мальчик ему не нравился - улыбаться-то улыбается, а веет от него каким-то холодом. Стал вспоминать, видел ли его раньше, но нет, кажется, нет. Выходит, с другой стороны, с зимней, и здесь появился впервые.
- А тебя как зовут? - спросил тем временем долговязый.
Холода в голосе его и взгляде прибавилось, потому Аиртон насторожился, ответил вопросом на вопрос:
- А тебя?
- Боишься, да? - сощурился тот. - И правильно делаешь, а то я тут двоих уже подловил, Иеронима и Ксана.
- Думаешь, это и правда настоящие их имена? - спросил Аиртон. - Могли же и обмануть, сказать вымышленные.
- Нет, не могли, - покачал головой долговязый, - меня не обманешь.
Аиртон и сам знал, что не обманули, и вопрос задал лишь для того, чтобы позлить. Иероним и Ксан были, как говорится, не разлей вода, с утра и до ночи пропадали на игровых площадках. Оно и понятно, что имена назвали свои настоящие, ибо зачем их скрывать? Однако, своё собственное Аиртону называть всё равно не хотелось. Ну его, этого новенького, обойдётся.
- Ладно, мне некогда, - сказал Аиртон, но не успел отвернуться, как долговязый был рядом, схватил за плечо, развернул.
- Погоди-погоди, - прошипел, - я с тобой ещё не закончил! А ну, говори имя!
Мир стремительно выцветал, терял краски, и когда выцвел весь, где-то справа, в самом углу, Аиртон увидел прозрачные зубчатые колёсики. Они что-то сделали с ним, как-то изменили, и Аиртон сбросил руку с плеча, повалил долговязого, принялся бить.
- Почему у меня не вышло? - бормотал тот, почти не сопротивляясь, - почему ты не подчинился?..
На аллее тем временем появился Горгий, ещё один постоянный житель летней стороны. И, тут уж спорить не будешь, из неофитов самый упитанный. Отсеки их с Аиртоном в общем доме были напротив, даже немного дружили, потому и драку Горгий увидел по-своему: подумал, что бьёт не Аиртон, а бьют его.
- Теллур, - заверещал толстячок, прижимая к груди пухлые ручки, - насилие, здесь насилие!
"Умник" появился буквально через мгновение, точка выхода из телепорта протянулась назад шлейфом призрачных двойников.
- Прекратить! - громыхнул он, подлетая к дерущимся, - разойтись!
Следом появились два ментальных голема модификации "воспитатель", или ме-га, как называли их сокращённо. От мобильного помощника ме-ги отличались тем, что проще элариевый блок, зато всё тело полностью, а не только голова. Те, что появились вслед за Теллуром, имели вид двух молодых женщин; тела их, если не считать внутреннего каркаса, полностью состояли из протоплоти; из заклинаний, загруженных в элариевый блок, только защитная магия, никакой боевой. И вот один из ме-гов поднял над дерущимися купол, а другой, разняв, взялся за целебную магию. Аиртон вырывался, кричал, зубчатые колёса всё крутились, крутились, пока не сложились в имя - Фафф. Имя того, кого только что бил - долговязого мальчика...
За тем, что происходило на аллее близ комнат уединения, внимательно следили два мага. Следили издалека, при помощи обозревателей. Один из магов был крепок, высок, черты лица грубые; другой наоборот, сложения хрупкого, с красивым лицом, с приятной улыбкой, и портил его разве что шрам, протянувшийся тонкой нитью вдоль середины лба к переносице. Перед волшебниками вспыхивали создаваемые магией Ветра экраны, собирались из воздуха, по экранам ползли графики и диаграммы, собирались в узор. Атхлон и Алистер - так звали магов, пара "контролёр - пустотник".
- Ядро превосходное, - сказал Алистер, - обрати внимание на эту и эту линии, - показал пальцем.
- Да, неплохо, - кивнул Атхлон. - Думаешь взять по минимуму, без стихийных?
- Придётся так, - подтвердил Алистер, - по топологии "звезда". Диполь Фаффа и Аиртона, СиП-МЫ и СпП-Я, в центре, остальные лучами.
- Впрочем, да, - снова согласился Атхлон, - стихийную и потом наверстать можно, прогнать на второй ступени в усиленном.
- Тогда решено, - Алистер убрал экраны взмахом руки, - создаём из этих пятерых курию.
[2]
2408 год от Разделения
Квинта Астрала, 20-й день 2-го месяца
Первой сработала ра-ма Фаффа, разразилась громким сигналом, но то был простой звук, без каких-либо примесей магии. Потому избавился от него Фафф быстро, одним сонным взмахом, повернулся на другой бок, снова уснул. Но тут сработала уже ра-ма Аиртона, окатила пробуждающим заклинанием, и пробуждение состоялось. Взъерошенные, ребята подхватились, заметались по комнате.
- А-а-а! - вопль Фаффа.
- Тихо, тихо, - возглас Аиртона, - сейчас отключу.