Я побежала за Масей и зельями… Через толпу нечести пробежала легко, некому было встать на пути у Эльки. Особо рьяные отведали антинасильственных зелий и на долгое время стали безопасней тепличных огурцов. Бросив сонную Масю в Форд, я встала в круг рядом с экзорцистом. И тут же упала. Круг жег меня, как пламя костра из воспоминаний.
— На счет: ТРИ, — срывающимся голосом пыталась командовать я, — отключай защиту, а то Эль не справится.
— Раз
— Два
— ТРИ!
И Форд, и мы провалились в широкий тоннель. Экзорцист мгновенно оказался на сиденье водителя и помчался вперед. Он ничего не спрашивал. А я ничего не отвечала. Мы просто мчались вперед по тоннелю, о безопасности которого я молила Эльчика. Среди преследователей тоже были земные элементали, но куда им до моего Эльки, прочно прессующим разнопородной стеной проход тоннеля сразу за нами.
Ехали мы долго. Пока, наконец, экзорцист не остановил машину. Он порылся в бардачке, достал темно синий шнурок и собрал свои длинные гладкие волосы в хвост.
— Куда тебя везти? — полюбопытствовал он
— Может, в Орден? Или в Кунсткамеру? Или прямо здесь можешь завершить свой кармический цикл надо мной.
Экзорцист молчал. А я продолжала причитать, глотая горькие слезы:
— Я теперь Отверженная. Отступница. Мне другой дороги нет. Меня убьет любой, с кем не справлюсь. А вот почему ты поверил мне, что не сдам тебя на растерзание, когда отключишь защиту? И зачем вообще полез туда в одиночку?
Он опять полез в бардачок и достал оттуда склянку, где висело жутковатого вида нечто:
— Потому что, только у меня есть то, что тебе нужно. Потому что, пришлось бы объяснять Ордену тебя, а я не хочу. Потому что, моя вера сильна, и в ее возможностях я уверен. А это часть моего сердца. Делай уже с ним что–нибудь.
Потом он отправился блевать. А я пошла делать то же самое в другую сторону.
Затем я нашла удобный угол и с помощью Эльки соорудила алтарь. Можно было и глиняную посуду соорудить. Лаву мой Элька тоже умел доставать, когда требовалось. Но посуду я любила хрустальную и каменную. Вскоре зелье уже пузырилось в каменной пиалке. Запах у него был не очень, благодаря частям тела и формалину, но пить все равно придется. Когда все остыло до терпимой степени горячести, я зажала нос, зажмурила глаза и залпом выпила все.
Экзорцист, все это время наблюдавший за моим действом со стороны, подошел ко мне:
— Вроде сработало. Я не чувствую больше твоей тошнотворности.
Я ловко обвила его голову руками, черные волосы оказались мягкими как шелк, и прижалась к его губам своими.
Очень странно, но они мне ответили, Его руки также зарылись в облако моих светлых волнистых волос. Но потом я рванулась изо все сил и побежала блевать.
— Не помогло, — бессильно плакала я, — почему не помогло.
Экзорцист подошел и встал рядом:
— Помогло. Но только мне. Похоже, только тебя не будут чувствовать инквизиторы. А ты все равно будешь чувствовать их.
— И что же мне делать? Съесть свое сердце?
— Мне тоже интересно, что нужно сделать, чтобы ведьма перестала чувствовать инквизитора. Выясним это вместе?
— Ты поэтому приехал за мной?
И я смущенно замолчала.
— Нет, не поэтому, — улыбнулся он улыбкой черного кота, — ты мне интересна сама по себе, нетипичная ведьма с древнерожденной силой. Кстати, мы так и не познакомились. Меня зовут Владимир.