Но подобное действо оказалось самым простым и лёгким, в чудесной «жемчужине у моря». А вот вырваться по этому морю, куда подальше из страны Советов, оказалось невероятно трудным. В этом даже возросшие умения гипноза помогали со скрипом. Вообще выехать за рубеж простым людям, не будучи знаменитыми артистами кино, партийными функционерами или высокопоставленными вояками, в эти годы было нереально сложно. И, казалось бы, в огромном портовом городе, откуда уходят еженедельно сотни больших кораблей, двум маленьким человечкам легко выскользнут в громадном грузопотоке и в водовороте пассажиров.
Как бы не так! Продать билет, оформить документы, дать разрешение, проверить все данные, согласовать все эти формальности между собой — всё это не зависело от одного человека. И даже — не от десятка чиновников, таможенников или пограничников. В государстве тотального диктатуры пролетариата, за каждым ответственным лицом следили десятки, а то и сотни иных лиц. Причём лица озлобленные, забитые пропагандой, боящиеся за своих родных, рвущиеся на высшие карьерные посты и должности, готовые на любую подлость и на всякую гадость просто из желания показать свою власть. Ну и руководствуясь главным тезисом своего существования «Не пущать!». Истинно, как говорится, пролетарские личики. Велись перекрёстные проверки, устраивались внезапные ревизии, писались кляузы и доносы, составлялись подробные докладные не только друг на друга, но практически на каждого пассажира или на работающего моряка. И всё это проверялось, перепроверялось, фиксировалось и стояло на тотальном контроле.
Вот там уже, окунувшись в этот нереальный по сложности и абсурду механизм государственной машины, Киллайду пришлось перенапрячься, используя все свои умения. Причём всё это тянулось не один день и не два! И в какой-то момент обозлённый пьетри даже посетовал:
«Да мне в своё время было легче бежать с научной базы, чем прорваться на какой-то ржавый корабль! Всего-то, прорваться! Никого, не трогая и не убивая!»
Естественно, будь он сам, попросту проплыл бы ночью к любому кораблю на рейде, уходящему в море, взобрался бы на палубу да и спрятался на сутки в трюме. А уже потом его капитан берёг и лелеял бы как отца родного. Увы! Анастасия на подобный подвиг сподобиться не могла. Да и не хотел Александр рисковать хотя бы одним волосом с головы своей супруги. Только ножками! Только в сопровождении носильщиков. Только чинно, благородно, официально. Только со всеми бумагами в руках и правильно оформленными паспортами! Только с тройной перестраховкой! С хорошими, проверенными продуктами в корзине. С двойным комплектом спасательных жилетов. Ну и с оружием за пазухой, куда уж без него!..
Сложностей оказалось выше крыши. И одна из них, что на острие двух краеугольных служб, оказались те самые пакри, люди не поддающиеся гипнозу. Один курировал весь паспортный контроль в порту и ОВИР, второй — командовал пограничной охраной. Точнее не командовал, а являлся заместителем командира по политической части. Этакий комиссаришко! Что ещё хуже: ответственности никакой, а нос совал в каждую бумажку, щель или дырку.
Вели себя пакри, как хищные звери или как озлобленные маньяки. Только вот звери или маньяки, после совершения своих дел или напившись свежей крови укладывались в берлоге и отдыхали. А эти двое прославились по всей Одессе как самые непредсказуемые, жесткие и безжалостные начальники. Сами толком не спали, и другим вздохнуть не давали внезапными проверками, обысками, боевыми тревогами и ежечасным контролем.
И столкнуться с такими хищниками прямо на трапе корабля, или на пирсе перед ним, выглядело крайне опасным делом, с непредсказуемыми последствиями. Александр наслушался ужасных историй, когда пара упоминаемых «держиморд» ссаживали на берег не просто уважаемых пассажиров с безупречной репутацией, а даже некоторых партийных бонз высокого ранга, плывущих куда-то со всеми полномочиями, заставляли возвращаться на родную землю. Иногда и в наручниках. Не говоря уже про всех остальных людей, коим не повезло столкнуться с подобным безобразием. И всё по мизерной причине: не там стоит нужная точка в паспорте, или нет должной чёрточки в сопроводительных командировочных документах.
Как ни старался мемохарб, никак эти две препоны обойти не удавалось. Пришлось принимать самые кардинальные меры, опирающиеся на физическое устранение фигурантов. Причём не обязательно требовалось полное устранение, хватило бы и временного. Иначе карательные органы могут затопить порт многочисленными проверками, подозрениями и арестами.