— Так на мне и вся работа коопторга держится! — вызверилась работник торговли на своего малахольного мужа, крайне скромного по габаритам. — А на ней у меня каждый час — вагон переживаний. Не то, что у тебя: крутишь баранку и свистишь в три дырки!
Смешно было наблюдать, как Каргазян в недоумении пытается посчитать дырки у себя на лице. Тогда как чемоданы с вещмешками уже стояли на пороге дома, а щедрая тётушка, вручая довольно плотный узелок с деньгами, напутствовала парочку последними инструкциями:
— Как устроитесь на месте, обязательно напишите. Может к тому времени всё образуется и кто из схваченных выжил, выйдет на волю. Но пишите не от своего имени, а от имени бабушки Симы. Я пойму, что это от вас. Ну всё, грузитесь с богом!
И смахнула с глаз набежавшую слезу.
Тогда как Настя не поленилась поклониться тётушке в пояс:
— Спасибо, тёть Глаша! Что бы мы без вас делали! — затем повернулась к его супругу. — И вам спасибо, Эдуард Акопович!
И уже через короткое время, парочка молодых комсомольцев поглядывала в щель тента на пролетающие мимо дороги окрестности. Неизвестность и страх оставались позади, впереди их ждали надежда и всё та же неизвестность. Но по этому поводу, поглаживая вздутое брюхо, мемохарб скорей радовался, чем грустил:
«Лучше уж так, чем бессмысленно и неконтролируемо метаться по чужим телам, ухудшая свои возможности, итак растерянные на неизвестно какое время! А вот слух… хм! Боюсь ошибиться, но он начал формироваться в нечто уникальное для этого мира. То есть, уже вторая моя особенность, привнесённая в это тело, получает своё развитие. Надо позже, в спокойной обстановке к себе внимательнее прислушаться…»
7 глава
Непосредственно город, по всем понятиям одичавшего в неволе, но всё-таки цивилизованного пьетри, никак не соответствовал своему статусу. Скорей замызганная деревня, в которой изредка попадались здания из камня или кирпича. Всё остальное из дерева, в том числе и большинство утопающих в грязи тротуаров. Если уж сравнивать, то оба увиденных посёлка смотрелись не в пример лучше районного центра. Особенно в плане чистоты и благопристойности.
Спрашивать свою союзницу, почему так, он не стал. Сам владел информацией: недавняя война, тотальное обнищание, надорванная промышленность, и отсутствие в данном городе контингента военнопленных. Не повезло местным жителям. Потому что в иных городах тысячи пленных, ещё недавно — бывших агрессоров в жестокой войне, вкалывали на самых грязных и тяжёлых работах. А по всей стране их насчитывались миллионы, и сразу отпускать их на родину никто не собирался. Коль разрушили народное хозяйство, будьте добры, теперь восстановите его, пусть и под дулом автомата.
Зато на разные великие «стройки века» власти агитировали рьяно и с необычайным энтузиазмом. Особенно много обещаний давали представителям молодёжи, которые окончили школу, или хотя бы восьмилетку. А некоторые ребята заключали договора на подряд, отучившись лишь семь классов. Вербовали всех, словно самой главной целью было сорвать население с насиженного места, оторвать от родителей, и заставить жить в жутких условиях бытовой неустроенности.
Именно поэтому, в громадной толпе перемещающихся рабочих кадров и появлялась отличная возможность затеряться детям врагов народа. Конечно, если при этом слишком не высовываться и не привлекать к себе внимание. По этому поводу полковник Шульга не раз, и даже не десять раз твердил своему сыну: «ничем не выделяйся!». Словно предчувствовал беду и заранее напутствовал наследника, что и как надо делать при различных обстоятельствах. Да и Анастасия Бельских прекрасно соображала в этом плане, потому что глухой ропот недовольного и напуганного народа всё равно просачивался сквозь тотальную ложь и барьер страха из «кровавых подписок». Именно такие подписки давались всеми отсидевшими в лагерях людьми, после чего преследования за распространение правды велись властями самые жесточайшие, вплоть до высшей меры пресечения.
Ещё Санька хорошо помнил, как отец предупреждал:
— Никогда и ни перед кем не раскрывай своих взглядов! Особенно если они хотя бы чуток имеют расхождения с линией партии. Потому что у чекистов есть целая служба соглядатаев и стукачей, которые занимаются сбором компромата на окружающих. Эти гниды порой не гнушаются опоить человека, стать для него лучшим другом, чуть ли не родственником, а потом донести откровения бывшего сидельца до надлежащих органов. И если преступивший закон или даже враг народа, первый раз попавший в лагеря потом таки имеет шанс выйти живым на свободу, то все… Особо подчёркиваю: буквально все без исключения, нарушившие условия «кровавой подписки» — исчезали бесследно.