Чего она ждет? Что-то еще? И тут до меня дошло! Подойдя к своим вещам, я достала из кошелька несколько монет и, подойдя к девушке, вложила ей в руку. Она смутилась и хотела вернуть, протянув мне их обратно, но я сжала ее ладонь с деньгами в кулачок, настаивая. Она присела, поблагодарив, а потом, чуть заикаясь, сказала, что, если мне будут необходимы ее услуги, мне стоит только позвать. «Вернее, сообщить», – поправила себя она. Девушка совсем смутилась, видимо, вспомнив, что уж позвать я никак не смогу.
Не знаю, сколько бы она так мялась у порога, смущаясь, но открылась дверь, являя Харна. Тот посторонился, пропуская служанку, а потом бросил взгляд на меня и замер. Девушка низко поклонилась и юркнула в коридор. Кажется, Харн и не заметил ее ухода, изучая меня.
Я переоделась в вещи, что мы купили в городе. Против верха – рубашки, жилета и камзола – я не имела ничего, особенно порадовал меня жилет, который скрывал грудь, и шелковый шарф, который повязывался на шею. Меня смущали чуть зауженные брюки из мягкого материала, которые заправлялись в сапоги. Слишком уж они подчеркивали ноги, и я чувствовала себя раздетой. В мешковатых штанах, что дал мне Иланий, было хоть и непривычно, но спокойнее. Подозревала, что просить разрешить мне одеваться как прежде бесполезно и придется смириться с модой аристократов.
Медленно осмотрев меня с ног до головы, Харн остановил взгляд на волосах. Он начал изучение моего внешнего вида с них, ими же и закончил. До меня дошло, что он видел мои настоящие волосы, когда мы дрались в лесу. Пусть их природный цвет нам с Иланием удалось скрыть с помощью грязи, но то, что они светлые, Харн заметил. Он не дурак и прекрасно понял, что я их покрасила. Задрав подбородок, я всем своим видом показала, что это мое личное дело.
Иланий часто шутил, что узнает меня с другого конца деревни по золотому блеску волос, поэтому я не могла рисковать. Если мы случайно столкнемся с магом, то было бы глупо выдать себя их солнечным цветом. На брюнета-мальчика он вряд ли взглянет. Пусть мы и перенеслись порталом куда-то далеко от наших мест, но страх не отпускал меня. Я не сомневалась, что Корнелиус будет меня искать. По дорогим вещам я догадалась, что он не из бедных. Да маги и не были бедными. А вдруг он тоже лорд? С моим везением, наши пути вполне могут еще раз пересечься, и не стоит забывать об осторожности.
– Глупо, – с неудовольствием произнес Харн. – Если ты не хотел выделиться, то получилось наоборот. Он посмотрел на мои ноги и скривился: – Какой же ты худой, но ничего, мускулы мы тебе подкачаем.
Я уже хотела обидеться, как он встряхнулся и совсем другим тоном произнес:
– Ладно, идем. Нас ждут. С тобой жаждут познакомиться родители Кайла.
По дороге он протянул мне блокнот в красивой кожаной обложке с золотым тиснением и карандашом, вставленным в специальную петлю.
«Это мне? Зачем?» – спросила я глазами.
– Здесь отрывные листы для удобства. Он облегчит общение, – произнес Харн нейтральным тоном, но мне показалось, что он немного смущен.
От неожиданного внимания и заботы я на секунду сбилась с шага и чуть приотстала, удивленно пялясь в его спину. Задержавшись еще на секунду, открыла блокнот и быстро чиркнула в нем. Догнав Харна, протянула листок со словом «Спасибо!».
– Не стоит. Это мелочи, – отмахнулся он, но листок не выбросил, а сунул в карман.
Мы подошли к дверям, возле которых застыли слуги. При нашем приближении они распахнули двери, приглашая войти. В гостиной находились хозяева. Мужчина с такой же огненной шевелюрой, как и у Кайла, только с седыми прядями у висков и красивая женщина в элегантном платье. При нашем появлении она встала с кушетки и подошла к мужчине.
– Леди Виола, лорд Тагуан, позвольте познакомить с вами моего воспитанника Лорана, – представил меня после приветствия Харн. Мужчина и женщина в замешательстве смотрели на меня.
Пауза затягивалась, а у меня похолодели ладони. Неужели меня рассекретили? С каждой секундой я ожидала, что сейчас раздастся обвиняющий окрик: «Она женщина!»
Первой пришла в себя леди Виола:
– Прошу простить, но мы не ожидали, что спаситель нашего сына… мм… настолько юн. Передайте ему, что наша благодарность не знает границ, – обратилась она почему-то к Харну.
Я подозрительно скосила глаза на опекуна, а он посмотрел на меня. Глазами я спросила: «А почему она обращается к тебе? У меня же проблемы с речью, а не со слухом? Что ты им обо мне сказал?»